История дома на Вольской, 63/69 [Эксклюзив]
Меня давно интересовал многоэтажный дом на улице Вольской, который в проекте напоминал мне паровоз :) Об истории строительства подробно рассказал архитектор дома - Андрей Мушта. Весьма интересный рассказ сегодня с согласия автора я публикую в моём блоге!
Андрей Мушта "Дом на Вольской".
Это было довольно странное время, и в роли заказчика выступал человек, который построил к этому времени пару домов-пристроек с «элитными» квартирами в самом центре города. К моменту, когда я согласился начать проектирование, мы были знакомы больше трех лет, и он довольно долго меня уговаривал. По его предыдущим зданиям я видел, что он стремится максимально удешевить проект (за счет удешевления материалов) и по желанию владельцев квартир переделывает проект по ходу строительства. Заказчик заверил меня, что дом на Вольской - особый случай и, архитектурный проект и заложенные в нем материалы меняться не будут. Забегая вперед, скажу, что свои финансовые обязательства передо мной он выполнил в полном объеме, а в остальном поступил, как всегда, некорректно. В апреле я начал работать в Москве над большим проектом и в Саратове появлялся редко. Поэтому после 2000 года готовый рабочий проект был переделан его собственным проектным подразделением, а в процессе строительства, здание переделывалось еще пару раз под желания покупателей верхних квартир. Я не вижу особенной проблемы в самом факте переделки – в живой природе тоже присутствуют постоянные изменения. Проблемой стало то, что архитектор, который ее осуществлял, не вполне понимал логику построения фасада и допустимость тех или иных решений. Он тупо надстроил сверху по этажу (без корректировки архитектуры), исказив выверенные пропорции и разрушив силуэт. К этому добавилась и переделка на дешевые материалы. Это еще ухудшило ситуацию. Таким образом, то, что построено сейчас на Вольской не вполне является моей работой, хотя отдаленно напоминает первоначальный проект (если попытаться объяснить с помощью аналогов - то, что получилось на Вольской, это караоке-версия, которую спели громко и с воодушевлением, но в состоянии алкогольного опьянения. Она часто отличается от оригинала).
Некоторые особенности проекта. Для продвижения проектов в Саратове в те годы часто использовали авторитет серьезных организаций. Поэтому здание формально строилось для УВД, в первом этаже размещалась Паспортно-визовая служба, рабочие чертежи (кроме архитектурно-строительной части) выполняло Учреждение ИГ 548/14, относившееся к МВД. Конструктором был В.П.Мальцев. Если называть вещи своими именами, здание должно было состоять из маленьких низких квартир для сотрудников силового ведомства и больших высоких квартир для богатых клиентов.
Место будущего здания всегда казалось мне интересным. В одноэтажном домике напротив (потом на этом месте был построен 9-этажный жилой дом с магазином кооперации) прошли первые пять лет моей жизни.
Новое здание оказывалось между рядовым, но добротным жилым домом постройки конца 1950-х годов и зданием в стиле модерн, построенным по проекту архитектора Ю.Н.Терликова в начале ХХ века. В этом доме не просто жил молодой Булгаков – подъезд, через который он заходил в квартиру Лаппы, стоял по границе с участком под строительство нового дома (если я правильно понял, мемориальная доска повешена совсем в другом месте). Более того, Терликов архитектурно оформил брандмауэр этого дома (особенно удачно он выглядел до покраски). Поэтому, я должен был ответить неким «реверансом» - скругленный угол и пониженная этажность нового здания делали здание Казенной палаты и Казначейства главным.
После вариантной проработки, пытаясь увязать существующую этажность окружения и коммерческую составляющую проекта, я остановился на варианте, представленном ниже в эскизном виде:
ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ ЗДАНИЯ НА УЛ.ВОЛЬСКОЙ
Идея была очень простой. Нижние шесть «дешевых» этажей, представляли собой «каменный» кессонированный постамент, по высоте увязанный с окружающей застройкой. Верхняя 3х-этажная часть должна была напоминать что-то среднее между гигантской абстрактной скульптурой из патинированной зеленой меди и природным ландшафтом (зеленовато-серым холмом, поднимающимся среди городских крыш). В верхних этажах должны были располагаться двухуровневые «эсклюзивные» квартиры с индивидуальной планировкой и хорошими видами из панорамных окон.
Этот эскиз отметил один уважаемый мною архитектурный критик из Москвы. Однако концепция не понравилась тогдашнему Главному архитектору г.Саратова А.Т.Синему. Мы общались с Александром Тарасовичем, у него были сложные условия работы и свой взгляд на застройку исторического центра города. Он предложил мне прорисовать «ступенчатый» вариант, с подъемом от 5 до 12 этажей. Насколько я понимаю, такие предложения были его «визитной карточкой», во всяком случае «ступенчатый» дом в это же время был запроектирован арх. Бурмистровым для ул. Волжской. Мне эта идея показалась странной, но я не стал настаивать по двум причинам. Во-первых задачей Главного архитектора является именно градостроительная увязка, стратегическое видение, это его зона ответственности. Во-вторых, предложенная им схема была удобна инвестору, т.к. позволяла увеличить общую площадь дома. Вообще, я проходил через Главного архитектора и Градостроительный совет (членом которого я тоже являлся) дважды - с Католическим собором и с домом на Вольской. И оба раза после пожеланий коллег и исправления замечаний проекты становились хуже, в плохом смысле «затейливей» и провинциальней.
В итоге я сделал рабочий проект «ступенчатого» варианта.
ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ВАРИАНТ ЗДАНИЯ НА УЛ.ВОЛЬСКОЙ
Первоначальная концепция поменялась, как в известном анекдоте. Между двух почти плоских и изящно оформленных 3-5 этажных зданий должен был появиться ступенчатый монстр. Все, что я мог сделать в этой ситуации – «смягчить» скачки по высоте и «сбить», измельчить масштаб будущей постройки, введя большое количество членений. Была и еще одна причина. Здание состояло из трех секций. Квартиры в двух крайних секциях (согласно техническому заданию), предназначались для коммерческой реализации, они имели высоту этажа (в свету) три метра. Средняя секция (для сотрудников) имела минимальную высоту этажа (кажется, 2.5 метра). Сопоставление двух метрических рядов создает «эффект логарифмической линейки» - это очень некрасиво в архитектуре. Рукотворный «хаос» на главном фасаде не позволяет распознать несовпадение окон в двух смежных секциях (это видно со двора, но двор не участвует в уличной жизни города).
Если говорить о новой концепции - этот квартал по улице Вольской я хотел превратить в целостный коллаж на тему изменчивой архитектуры ХХ века. Этот век заканчивался как раз в момент проектирования.. Ранний модерн и переход от «украшательства» к «хрущевским» 60- там уже имелись.
К этому добавились мотивы конструктивизма 1920-х, ретроспективизма 1910-х, структурализма 70-х и постмодернизма конца 1980-х-начала 1990-х. Две круглых кирпичных башни с лифтами и лестницами были инспирированы работой Виктора Аржаного- лучшего саратовского архитектора 1980-х годов (его угловой башней «Людмилы»). Со стороны булгаковского подъезда хотелось сделать что-то особенное - я добавил реплику в духе ар-деко - вариацию на тему собственного дома архитектора Константина Мельникова - гениального архитектора, работавшего в нашем городе. Мельников возвел собственный знаменитый дом в Москве, усеянный шестиугольными окнами. Провокация сработала - многие знакомые саратовские архитекторы сообщили мне, что они знают, откуда я взял этот мотив. Но практически никто не знает, что Мельников сделал проект многоэтажных домов для рабочих по этой же схеме с маленькими шестиугольными окнами.
Что еще было в первоначальном варианте? Попытка формирования качественного уличного фасада на уровне глаз. Всякого рода 1-2-3-этажные «накладки» подобно домикам старого Саратова должны были задать тот уютный масштаб и разнообразие зоны первого этажа, которые делают пешеходные прогулки по историческим центрам такими приятными (даже в моем детстве прогулка по проспекту Кирова была приятнее- в каждом квартале была своя парикмахерская, свой продуктовый, и куча маленьких и крошечных домиков-магазинчиков).
Отделка. Основным материалом фасада должна была стать белая фактурная штукатурка по наружному утеплителю (как в Католическом соборе). С ней (за счет пластики, цвета и фактуры) контрастировали две красных башни из керамического кирпича. К этому добавлялись акценты - участки, облицованные керамической плиткой, мозаикой, камнем, цветная штукатурка и ажурные металлические конструкции. Отделку я проговаривал с заказчиком заранее - это было принципиальным для проекта. Он мне много раз клялся-божился, что будет штукатурка. Дело в том, что я никогда не использую вместе силикатный (белый) и красный (керамический) кирпич, по-моему, это признак дурного вкуса, стиль города Энгельса. Перевод здания на Вольской в это дикое сочетание его «добило»
Башни. У башен несколько дополнительных ролей. Высокая башня замыкает перспективу Пушкинской улицы.
Обе башни , за счет падения рельефа, хорошо «простреливаются» с проспекта им. Кирова.Если бы у них были навершия, заложенные в проекте («шапки»), они бы перекликались с куполом дома Никитина на проспекте.
Проект был разбит на две очереди. Вторая очередь (12-этажный блок) была проработана «пунктирно».
По первой очереди был сделан ( вместе с арх. Г.В.Абольяниной) рабочий проект.
Планировки дома достаточно простые. Поскольку я выполнил достаточно много жилых интерьеров, то постарался для блока «кухня-гостиная» сделать одно большое «лежачее» окно - оно соответствует тому, что в России называется «американская гостиная».
Вообще, постройки 1990-х годов отражали «дикий» период в жилищном строительстве, когда продолжали действовать социалистические нормативы (СНиПы), у заказчиков и у покупателей не было четкого представления о том, каким должны быть квартирография и площади помещений для жилья того или иного класса (эконом-комфорт-бизнес-премиум), что важно, и что не важно в жилье и т.п. Принятая тогда конструктивная схема (кирпичные стены + сборные жб перекрытия) не позволяла делать планировки эффективными.
Сегодня спустя почти 20 лет, полагаю, что даже если здание на Вольской было бы построено в точном соответствии с моим проектом (без надстроек, исказивших силуэт и пропорции и в правильных материалах), его нельзя было бы назвать удачным. В этом есть и доля моей вины. Опыт работы в девелоперских организациях по-другому расставил приоритеты в моей голове.
Сегодня мне не нравятся планировочные решения этого здания, большое количество узких помещений, плохо решенные лестнично-лифтовые узлы (это моя прямая вина), лоджии, балконы и т.п. Здание было сделано слишком сложным.
С моей точки зрения, самой «правильной» с точки зрения жилья постройкой тех лет был клубный 5-этажный дом, спроектированный компанией М.Цыбулина (проект выполнял арх.В. Аржаной).
Андрей Мушта, окт.2015.
ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ВАРИАНТ ЗДАНИЯ НА УЛ.ВОЛЬСКОЙ ФОТО С МАКЕТА
Сравнение эскиза и макета с реальностью показывает искажения (главным образом, надстройки) и убитую силуэтность, которую я выстраивал очень тщательно.
В конце немного другой пример. В 2010- 2013 году я в Главстрое-РогСибАле курировал архитектурную часть строительства Основной Олимпийской деревни в Сочи (архитектура (с десятком разных арх. мастерских, интерьеры, отчасти благоустройство ((вместе с ландшафтниками)), планировочные решения (вместе с продажниками) – все шло через меня- 59 разных зданий. Борьба, как всегда, шла за удешевление проекта (что нормально), за простые решения и т.п. Проектировщики, поставщики и строители пытались (искренно) придать архитектуре максимально колхозный вид в стиле застройки Адлера- с синей металлочерепицей, диким камнем и спинками кроватей, вместо балконных ограждений. Пришлось действовать очень жестко- был запрещен вообще черный цвет (поставщики гранита обиделись), введена 3-х цветная каменная черепица , унифицированы все оголовки вентшахт, типы ограждений (делали рабочие образцы и ставили на место). Сочетание белая штукатурка-травертин-керамика беж- темное дерево стало законом. Договорились и вытянули проект - он и сейчас смотрится неплохо. А мог тоже получиться колхоз, как в Саратове.
(C) Андрей Мушта
Андрей Мушта "Дом на Вольской".
Это было довольно странное время, и в роли заказчика выступал человек, который построил к этому времени пару домов-пристроек с «элитными» квартирами в самом центре города. К моменту, когда я согласился начать проектирование, мы были знакомы больше трех лет, и он довольно долго меня уговаривал. По его предыдущим зданиям я видел, что он стремится максимально удешевить проект (за счет удешевления материалов) и по желанию владельцев квартир переделывает проект по ходу строительства. Заказчик заверил меня, что дом на Вольской - особый случай и, архитектурный проект и заложенные в нем материалы меняться не будут. Забегая вперед, скажу, что свои финансовые обязательства передо мной он выполнил в полном объеме, а в остальном поступил, как всегда, некорректно. В апреле я начал работать в Москве над большим проектом и в Саратове появлялся редко. Поэтому после 2000 года готовый рабочий проект был переделан его собственным проектным подразделением, а в процессе строительства, здание переделывалось еще пару раз под желания покупателей верхних квартир. Я не вижу особенной проблемы в самом факте переделки – в живой природе тоже присутствуют постоянные изменения. Проблемой стало то, что архитектор, который ее осуществлял, не вполне понимал логику построения фасада и допустимость тех или иных решений. Он тупо надстроил сверху по этажу (без корректировки архитектуры), исказив выверенные пропорции и разрушив силуэт. К этому добавилась и переделка на дешевые материалы. Это еще ухудшило ситуацию. Таким образом, то, что построено сейчас на Вольской не вполне является моей работой, хотя отдаленно напоминает первоначальный проект (если попытаться объяснить с помощью аналогов - то, что получилось на Вольской, это караоке-версия, которую спели громко и с воодушевлением, но в состоянии алкогольного опьянения. Она часто отличается от оригинала).
Некоторые особенности проекта. Для продвижения проектов в Саратове в те годы часто использовали авторитет серьезных организаций. Поэтому здание формально строилось для УВД, в первом этаже размещалась Паспортно-визовая служба, рабочие чертежи (кроме архитектурно-строительной части) выполняло Учреждение ИГ 548/14, относившееся к МВД. Конструктором был В.П.Мальцев. Если называть вещи своими именами, здание должно было состоять из маленьких низких квартир для сотрудников силового ведомства и больших высоких квартир для богатых клиентов.
Место будущего здания всегда казалось мне интересным. В одноэтажном домике напротив (потом на этом месте был построен 9-этажный жилой дом с магазином кооперации) прошли первые пять лет моей жизни.
Новое здание оказывалось между рядовым, но добротным жилым домом постройки конца 1950-х годов и зданием в стиле модерн, построенным по проекту архитектора Ю.Н.Терликова в начале ХХ века. В этом доме не просто жил молодой Булгаков – подъезд, через который он заходил в квартиру Лаппы, стоял по границе с участком под строительство нового дома (если я правильно понял, мемориальная доска повешена совсем в другом месте). Более того, Терликов архитектурно оформил брандмауэр этого дома (особенно удачно он выглядел до покраски). Поэтому, я должен был ответить неким «реверансом» - скругленный угол и пониженная этажность нового здания делали здание Казенной палаты и Казначейства главным.
После вариантной проработки, пытаясь увязать существующую этажность окружения и коммерческую составляющую проекта, я остановился на варианте, представленном ниже в эскизном виде:
ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ ЗДАНИЯ НА УЛ.ВОЛЬСКОЙ
Идея была очень простой. Нижние шесть «дешевых» этажей, представляли собой «каменный» кессонированный постамент, по высоте увязанный с окружающей застройкой. Верхняя 3х-этажная часть должна была напоминать что-то среднее между гигантской абстрактной скульптурой из патинированной зеленой меди и природным ландшафтом (зеленовато-серым холмом, поднимающимся среди городских крыш). В верхних этажах должны были располагаться двухуровневые «эсклюзивные» квартиры с индивидуальной планировкой и хорошими видами из панорамных окон.
Этот эскиз отметил один уважаемый мною архитектурный критик из Москвы. Однако концепция не понравилась тогдашнему Главному архитектору г.Саратова А.Т.Синему. Мы общались с Александром Тарасовичем, у него были сложные условия работы и свой взгляд на застройку исторического центра города. Он предложил мне прорисовать «ступенчатый» вариант, с подъемом от 5 до 12 этажей. Насколько я понимаю, такие предложения были его «визитной карточкой», во всяком случае «ступенчатый» дом в это же время был запроектирован арх. Бурмистровым для ул. Волжской. Мне эта идея показалась странной, но я не стал настаивать по двум причинам. Во-первых задачей Главного архитектора является именно градостроительная увязка, стратегическое видение, это его зона ответственности. Во-вторых, предложенная им схема была удобна инвестору, т.к. позволяла увеличить общую площадь дома. Вообще, я проходил через Главного архитектора и Градостроительный совет (членом которого я тоже являлся) дважды - с Католическим собором и с домом на Вольской. И оба раза после пожеланий коллег и исправления замечаний проекты становились хуже, в плохом смысле «затейливей» и провинциальней.
В итоге я сделал рабочий проект «ступенчатого» варианта.
ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ВАРИАНТ ЗДАНИЯ НА УЛ.ВОЛЬСКОЙ
Первоначальная концепция поменялась, как в известном анекдоте. Между двух почти плоских и изящно оформленных 3-5 этажных зданий должен был появиться ступенчатый монстр. Все, что я мог сделать в этой ситуации – «смягчить» скачки по высоте и «сбить», измельчить масштаб будущей постройки, введя большое количество членений. Была и еще одна причина. Здание состояло из трех секций. Квартиры в двух крайних секциях (согласно техническому заданию), предназначались для коммерческой реализации, они имели высоту этажа (в свету) три метра. Средняя секция (для сотрудников) имела минимальную высоту этажа (кажется, 2.5 метра). Сопоставление двух метрических рядов создает «эффект логарифмической линейки» - это очень некрасиво в архитектуре. Рукотворный «хаос» на главном фасаде не позволяет распознать несовпадение окон в двух смежных секциях (это видно со двора, но двор не участвует в уличной жизни города).
Если говорить о новой концепции - этот квартал по улице Вольской я хотел превратить в целостный коллаж на тему изменчивой архитектуры ХХ века. Этот век заканчивался как раз в момент проектирования.. Ранний модерн и переход от «украшательства» к «хрущевским» 60- там уже имелись.
К этому добавились мотивы конструктивизма 1920-х, ретроспективизма 1910-х, структурализма 70-х и постмодернизма конца 1980-х-начала 1990-х. Две круглых кирпичных башни с лифтами и лестницами были инспирированы работой Виктора Аржаного- лучшего саратовского архитектора 1980-х годов (его угловой башней «Людмилы»). Со стороны булгаковского подъезда хотелось сделать что-то особенное - я добавил реплику в духе ар-деко - вариацию на тему собственного дома архитектора Константина Мельникова - гениального архитектора, работавшего в нашем городе. Мельников возвел собственный знаменитый дом в Москве, усеянный шестиугольными окнами. Провокация сработала - многие знакомые саратовские архитекторы сообщили мне, что они знают, откуда я взял этот мотив. Но практически никто не знает, что Мельников сделал проект многоэтажных домов для рабочих по этой же схеме с маленькими шестиугольными окнами.
Что еще было в первоначальном варианте? Попытка формирования качественного уличного фасада на уровне глаз. Всякого рода 1-2-3-этажные «накладки» подобно домикам старого Саратова должны были задать тот уютный масштаб и разнообразие зоны первого этажа, которые делают пешеходные прогулки по историческим центрам такими приятными (даже в моем детстве прогулка по проспекту Кирова была приятнее- в каждом квартале была своя парикмахерская, свой продуктовый, и куча маленьких и крошечных домиков-магазинчиков).
Отделка. Основным материалом фасада должна была стать белая фактурная штукатурка по наружному утеплителю (как в Католическом соборе). С ней (за счет пластики, цвета и фактуры) контрастировали две красных башни из керамического кирпича. К этому добавлялись акценты - участки, облицованные керамической плиткой, мозаикой, камнем, цветная штукатурка и ажурные металлические конструкции. Отделку я проговаривал с заказчиком заранее - это было принципиальным для проекта. Он мне много раз клялся-божился, что будет штукатурка. Дело в том, что я никогда не использую вместе силикатный (белый) и красный (керамический) кирпич, по-моему, это признак дурного вкуса, стиль города Энгельса. Перевод здания на Вольской в это дикое сочетание его «добило»
Башни. У башен несколько дополнительных ролей. Высокая башня замыкает перспективу Пушкинской улицы.
Обе башни , за счет падения рельефа, хорошо «простреливаются» с проспекта им. Кирова.Если бы у них были навершия, заложенные в проекте («шапки»), они бы перекликались с куполом дома Никитина на проспекте.
Проект был разбит на две очереди. Вторая очередь (12-этажный блок) была проработана «пунктирно».
По первой очереди был сделан ( вместе с арх. Г.В.Абольяниной) рабочий проект.
Планировки дома достаточно простые. Поскольку я выполнил достаточно много жилых интерьеров, то постарался для блока «кухня-гостиная» сделать одно большое «лежачее» окно - оно соответствует тому, что в России называется «американская гостиная».
Вообще, постройки 1990-х годов отражали «дикий» период в жилищном строительстве, когда продолжали действовать социалистические нормативы (СНиПы), у заказчиков и у покупателей не было четкого представления о том, каким должны быть квартирография и площади помещений для жилья того или иного класса (эконом-комфорт-бизнес-премиум), что важно, и что не важно в жилье и т.п. Принятая тогда конструктивная схема (кирпичные стены + сборные жб перекрытия) не позволяла делать планировки эффективными.
Сегодня спустя почти 20 лет, полагаю, что даже если здание на Вольской было бы построено в точном соответствии с моим проектом (без надстроек, исказивших силуэт и пропорции и в правильных материалах), его нельзя было бы назвать удачным. В этом есть и доля моей вины. Опыт работы в девелоперских организациях по-другому расставил приоритеты в моей голове.
Сегодня мне не нравятся планировочные решения этого здания, большое количество узких помещений, плохо решенные лестнично-лифтовые узлы (это моя прямая вина), лоджии, балконы и т.п. Здание было сделано слишком сложным.
С моей точки зрения, самой «правильной» с точки зрения жилья постройкой тех лет был клубный 5-этажный дом, спроектированный компанией М.Цыбулина (проект выполнял арх.В. Аржаной).
Андрей Мушта, окт.2015.
ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ВАРИАНТ ЗДАНИЯ НА УЛ.ВОЛЬСКОЙ ФОТО С МАКЕТА
Сравнение эскиза и макета с реальностью показывает искажения (главным образом, надстройки) и убитую силуэтность, которую я выстраивал очень тщательно.
В конце немного другой пример. В 2010- 2013 году я в Главстрое-РогСибАле курировал архитектурную часть строительства Основной Олимпийской деревни в Сочи (архитектура (с десятком разных арх. мастерских, интерьеры, отчасти благоустройство ((вместе с ландшафтниками)), планировочные решения (вместе с продажниками) – все шло через меня- 59 разных зданий. Борьба, как всегда, шла за удешевление проекта (что нормально), за простые решения и т.п. Проектировщики, поставщики и строители пытались (искренно) придать архитектуре максимально колхозный вид в стиле застройки Адлера- с синей металлочерепицей, диким камнем и спинками кроватей, вместо балконных ограждений. Пришлось действовать очень жестко- был запрещен вообще черный цвет (поставщики гранита обиделись), введена 3-х цветная каменная черепица , унифицированы все оголовки вентшахт, типы ограждений (делали рабочие образцы и ставили на место). Сочетание белая штукатурка-травертин-керамика беж- темное дерево стало законом. Договорились и вытянули проект - он и сейчас смотрится неплохо. А мог тоже получиться колхоз, как в Саратове.
(C) Андрей Мушта
