Как в наших краях отличить диджея старой закалки, который играл на пластинках, от того, кто ничего тяжелее флешки в руках не держал? 

Первые говорят ди́джей (с ударением на и), вторые — дидже́й (с ударение на е).

Немногие готовы признаться, что Продиджи, Дафт Панк, Моби, Эйфекс Твин, ван Бюрен, Тиесто — это супер переоцененные имена (как и многие другие ребята, которых прижизненно внесли в зал славы электронной музыки). Несомненно, у них есть свои заслуги и я о них пишу регулярно, но большая часть шума вокруг их имен раздувается маркетинговым отделом продвигающего их лейбла. Компания создает музыкантам добавочную стоимость, которую они окупают если не музыкой, то концертами, сувенирами и всеобщей шумихой вокруг них. На эти деньги лейбл переживает неудачу с другими артистами. (Как в киностудиях, где один кассовый фильм отбивает проваленные десять.)

И именно здесь The Prodigy, Daft Punk, Moby, Aphex Twin, van Buuren, Tiesto и прочие становятся торговыми марками, к которым статусно приобщиться. Так же как статусно купить последнюю модель Айфона, сумку Гуччи, водить Ламбо или сгонять в Дубайск. Это легко проверить простым примером: насколько сильно известны лейблы Бангальтера (Roulé) и Ги-Мена (Crydamoure) среди слушателей Daft Punk? Насколько длинной будет очередь из желающих купить диск Хоулетта, если он захочет выпустить сольник вне группы The Prodigy? Как много тех, кто слышал первые альбома Тиесто и ван Бюрена? Процентов пять от общей массы их почитателей. То есть в этом плане музыка не важна — важна принадлежность к определенному племени, которое объявили лучшим, прогрессивным, успешным, интеллектуальным, не-таким-как-все и пр.

Музыкантов часто спрашивают: какой совет дадите новичкам? Я хоть и не музыкант, но мой непрошенный совет таков: храните всю любимую музыку у себя на компе. Можно посмеяться и сказать «Спасибо, кэп», но для сотен тысяч погорельцев, которые недавно хотели конвертнуть плейлисты спотифая хоть во что-нибудь, это было неочевидно и не смешно. Плейлисты убирают, видео удаляют, облака тают, сервисы блокируют и закрывают. Одни mp3 чувствуют себя хорошо на жестком диске. И на RAID еще.

Потому что если сидеть в окружении культовых альбомов Продиджи, Фэтбоя и вообще всего зе беста, который стал отчетливо виден за прошедшие 20-30 лет, то, конечно же, появится стойкое ощущение, что прошлая музыка образцовая, а современная — никудышная. А почему это ощущение возникло? Потому что с течением времени многое отсеялось и разными изданиями уже тысячу раз проставлены акценты: какие альбомы и записи культовые, а какие — увы, нет. (К сожалению, с такими расстановками оказались забыты и очень хорошие релизы.)

А вот по нынешним временам еще ничего не отсеяно, процесс только идет. Но критики смотрят на воздвигнутую журналистами высоченную золотую гору (назовем ее «одой клубной электроники 90-х»), а потом переводят взор на свой скромный кулич с крупицами золота и отчаянно вздыхают. Хотя и тогда и сейчас главные слова, что льются со всех каналов, изданий и пресс-релизов, только о том, что каждый их альбом свежий и прорывной, а очередной музыкант — новая надежда и спасение. О по-настоящему годных релизах мы вспомним только через несколько лет. Если вспомним.

Удобно сидеть в окружении культовых релизов 90-х. Но если начать слушать чуть ли не все релизы клубной электроники 90-х (стиль не важен: хаус, техно, транс, эмбиент и пр.), то уши начнут кровоточить так, что святых выноси. Тут разговор о величии музыки девяностых можно и закончить.

«Привет друзья! Сегодня на связи с вами старый подписчик, один из ваших верных товарищей. Об этом человеке рассуждать можно долго. С 1997 года и по сей день он пишет хип-хоп/трип-хоп в разных петербургских и не очень группах. Отдельная тема — его пристрастия к восточной музыке и благовониям. Об этом вы, если захотите, узнаете сами. А на сегодня Динислам приготовил вам кое-что из своего личного материала — а именно микс из композиций своего творчества, наполненное всем ароматом и зловонием Востока, как бы вы к этому не были готовы. Все это в ближайшие полтора часа».

Такое письмо мы получили от личного секретаря Dan Ad-Din для нашей постоянной рубрики шоукейс, где музыканты записывают микс только из собственных работ.

Конечно, все слышали трек Love stimulation за авторством тогда еще трио Humate. Трек, который на 95% всегда оказывается одной из версий ремикса 22-летнего Пола ван Дайка. Его вариант ‘93 года с фортепианным проигрышем оказался настолько хорош, что перекрыл собой невзрачный оригинал. Примерно таким же пресным является и остальное творчество Humate: группы, которой она была до ‘96 года, или сольным проектом Геррета Фрерикса после. 

Однако был небольшой период, когда единственный участник проекта создавал невероятно шикарные ремиксы на стыке прогрессив- и трайбл хауса. Золотое время нулевых, когда трек на 10-12 минут считался нормой. «Геррет пропал с радаров, потому что вовсю теперь занимается музыкой для рекламных агентств. Клубная история его больше не интересует», — говорит по секрету его бывший коллега про группе Оливер Хантеманн. Послушаем же полуторачасовой микс, когда все было еще наоборот. 

Иногда я прошу интересных музыкантов составить микс, в котором будет только их музыка. Сегодня двухчасовой шоукейс, который для нас подготовил Станислав Dissident. Говоря языком вычурных пресс-релизов, сегодня будет музыка, которая очень похожа на сопровождение к черно-белым русским сказкам на ночь в шестом измерении, где победили киберпанк-мракобесы. Говоря же более шаблонным языком — сегодня экспериментальный драм-н-бейс, окутанный облаком волшебных текстур с очевидным влиянием IDM. Не будем выделываться и предоставим все же слово автору: «Микс состоит из моих относительно свежих номеров и условно делится на 3 части. Сначала идёт музыка с классической двушаговой ритмикой, потом переходит в более наломанную историю и заканчивается уже свободным халфстеп обскурантизмом. Всё это 170BPM Electronica, которую некоторые предпочитают называть drum’n’bass, например».

На излете весны ‘95 года бывший панк Роб Гарза вместе с друзьями направлялся в один из городских баров, не зная, что предстоящая встреча для него окажется судьбоносной. В заведении Eighteenth Street Lounge, где были шик, блеск, красота и доселе неизвестная Гарзе босса нова, он знакомится с одним из владельцев бара — Эриком Хилтоном. Оказывается у них полно общих друзей, но сами ребята до этого никогда не виделись. А тут еще оказалось, что у них много общих интересов по музыке. Кажется, именно тогда они придумали сбацать «проект», объединив скромную аппаратуру друг друга, чтобы начать записывать музыку в одной из комнат бара.

Кстати, что Хилтон, что Гарза — оба не могут толком объяснить, как так вместе они создали группу, в составе которой гастролируют уже порядка двух десятков лет. Просто нарезали первых синглов, они понравились многим лейблам и с тех пор их музыка пользовалась огромным спросом. Thievery Corporation очень удачно оседлали волну мягкой и спокойной музыки, которую с охотой все раскупали в 90-е годы. Название же дуэта, «Воровская корпорация», которое идеально бы подошло для русского шансона, объясняется ранними изысканиями ребят — семплы для первых работ они срезали с чужих треков. «Нас вдохновляла музыка со всего света, поэтому на первых порах мы скупали в комиссионках пластинки из Бразилии, Ирана, Индии, Ямайки, джазовые концерты и пр. Мы хотели создавать музыку, по которой нельзя было сказать, когда она была записана: вчера или десять лет назад», — вспоминает Гарза.

Эрик Хилтон и Роб Гарза в 96-м на заре Thievery Corporation. Следующее фото: Хилтон и Гарза в нулевые годы.

Какая ирония — хулить американскую военщину да капитализм и жить при этом в Вашингтоне; в столице США, сосредоточении всех кабинетов власти. Ведь там Белый дом, Сенат, Конгресс, Высший суд, казначейство, Всемирный банк, Валютный фонд, ФБР и все министерства (за исключением Пентагона). Все так называемые федералы, которые управляют страной и миром, — все базируются в этом Вавилоне, который воспевается в регги-пластинках по типу первого на Земле города-миллионника как город-зло, что угнетал простых людей и только плодил нищету. «Вавилон должен быть разрушен» — вот неизменный рефрен растафарианства на протяжении не одного уже десятка лет. Вот и на некоторых дисках группы можно встретить примечание Handcrafted in Babylon — сделано в Вавилоне.

Приглашенные музыканты и певцы из Ирана, Ямайки, Индии, Бразилии, Аргентины, Нигерии и родных Штатов. Семплирование старых пластинок с привлечением творцов из самых разных уголков света. Журналисты шутят: «Их выступления можно принять за миссию ООН». Гарза и Хилтон культивируют так называемый outernational sound — смешение музыки разных народов и культур. «Ведь если в мире столько прекрасной и интересной музыки, то зачем ограничиваться работой в одном жанре? И очень скоро мы поняли, что в одном жанре работать, конечно, было бы проще!» — смеется Хилтон. Начав с музыки для несуществующих шпионских кинофильмов, мешая ее с бразильским джазом, ямайским регги, ска и дабом, ароматом восточных специй и туманом индийского морока, вплетая туда еще космический гитарный рок, раггу, рэп и оставаясь на рельсах даунтемпо музыки, через 20 лет ребята вышли к заветной цели — записи ямайского альбома на ямайском оборудовании на ямайской земле. А после к переаранжировке своих известных тем для симфонического оркестра — естественного шага для электронного музыканта, который уже всего достиг.

Сегодня у нас коллекция лучших вещиц дуэта за 22 года работы. Все многообразие из прослушанных альбомов, синглов и ремиксов Thievery Corporation умещается в 5-часовой микс, не меньше. Хорошей музыки должно быть много.

Свинг хаус — наглядный пример прозрения музыкантов начала девяностых: с прямой бочкой, оказывается, можно мешать все. В данном случае, в ход идут забытые пластинки с оркестровым джазом 30-50-х годов, фрагменты которого (вокал, ударные, духовые, клавишные) либо разбираются на части и выстраиваются в новый коллаж, либо полностью накладываются на прямой ритм. Иногда песню насыщают дополнительными партиями живых инстурументов, иногда и пением в свойственной манере джаз-музыки первой половины XX века. 

Свинг хаус следует отличать от электро свинга, под которым понимается не только перевод стародавних песен под ритм хаус-музыки, но также и под ритмы хип-хопа, лаунжа, дабстепа и других направлений электронной музыки.

И в качестве примера — стропроцентный свинг хаус микс