Пахомыч, председатель колхоза «Гигант», второй час трясся в автобусе, едущем в областной центр. Его одолевали тяжкие думы. Когда-то колхоз – миллионер, а сейчас умирающая деревня, страдал от нехватки кадров, раньше было просто, звонок в райком и студентов хоть пруд пруди, а теперь где их искать… Вот и отправился председатель сам на поиски молодых кадров, телятницы нужны были как воздух, купили на откорм бычков, а работать некому.
Устраиваясь в гостиницу, Пахомыч поинтересовался у администратора:
- Сынок, где здесь можно девушек найти…
- Детский сад через два квартала, - мрачно изрек «сынок»
Пахомыч юмора не оценил и продолжал ждать ответа.
- Вон у входа стоят, выбирай… – уточнил хмурый администратор
- Как всё просто – подумал председатель – а я то искал.
Он вышел из гостиницы. У входа стояла красотка в боевой раскраске. Пахомыч с удивлением уставился на ее ноги, затянутые в красные ажурные колготки. Медленно поднимая глаза он все больше изумлялся, ноги не заканчивались, они похоже росли прямо из нижней челюсти дамочки… Нет, тут было еще НЕЧТО. Взгляд  уперся в её бюст. Это напомнило ему 1976 год, поездку в Москву на ВДНХ и виденную там корову-рекордистку.
- Эх, нашим бы буренкам такое, колхоз сразу бы на ноги встал – тяжело вздохнул Пахомыч.
Но, надо было начинать разговор и он изрек:
- Девушка, вас можно…
- Меня можно – кокетливо ответила «рекордистка».
- Ты одна здесь, что ли…
- А тебе, что дедок, много надо?
- Да мне бы хоть с десяток…
- Ого, а ты, однако, гигант…
- Откуда она знает, где я живу – подумал Пахомыч, а вслух сказал – моим бычкам надо, плохо им.
- И много «бычков»?
- Да целое отделение, первогодки все еще…
Девушка позвонила куда-то по мобиле и через пять минут приехала строгая дама, по виду бригадирша.
- Дедок, обрисуй ситуацию – сразу приступила она к делу.
- Бычки у меня страдают, без ухода, без догляда…
- У вас что, своих телок нет?
- Да были, но  в прошлом годе одна какую-то заразу подхватила, пришлось всех под нож.
Лицо бригадирши вытянулось и побледнело
- Так твои бычки с прошлого года голодные? – спросила она
- Помереть не даем, сейчас там две старухи управляются, да силы у них не те, больше как два раза в день дать не получается. Так мы еще Данилыча подключили на помощь, где почистить, где поскрести, подержать, где и сам даст, вот и летает как петух, а не молод уже - восьмой десяток пошел. А бычки то о-го-го, только давай, молодые, ненасытные.
- Какие бабки будут?
- Да никаких уже не будет, бабки то всё убывают, так мелочь осталась,
- А чем платить собрался?
- Да наскребем деньжат, придумаем
- А «зелени», значит, нет?
- Да, зеленки мало, неурожай был, заготовили совсем чуть, но для вас найдем, пару машин хватит?
- Вы что, «зелень» машинами отгружаете?!!
- Так а чем же еще, мы в запрошлом годе за зеленку крышу на телятнике справили…
- А чья крыша? – поинтересовалась бригадирша
- Да Сенька Кривой ставил
Бригадирша стала чрезвычайно серьезной, Сеньку Кривого знали, крутой парень, весь район в кулаке держит.
- Да, крыша хорошая, надежная – подтвердила она
- Да, да – закивал Пахомыч – хорошо сейчас, и бычков не мочит, и мусора нет.
- И куда вы «мусоров»? – испуганно спросила мадам
- Да знамо куда – в кучу за деревню и на костер, гори он весь…
- Поедем – согласилась бригадирша, - только средства защиты свои брать или вы обеспечите?
- Обеспечим, есть, - радостно закивал Пахомыч, на складе третий год лежало 50 пар кирзовых сапог и коробка верхонок – будет, будет.
Через три часа бригада девушек сошла с автобуса на центральной площади колхоза «Гигант», и нестройно двинулась в сторону откормочного отделения. К ажурным колготкам тотчас прилипла сенная труха, а высокие шпильки итальянских туфелек погрузились в слой слежавшегося навоза. Путь бригаде указывала гипсовая рука Ильича, засиженная жирными колхозными  воробьями.

Заседание правления колхоза «Гигант» затянулось далеко за полночь. Днем принимали комиссию из области и сейчас обсуждали результаты проверки. Работу колхоза признали хорошей, но… слабо организован досуг колхозников. Комиссия дала указание – досуг срочно организовать, причем в духе времени. Председатель колхоза, старик Пахомыч был в отчаянии. Дали месяц на организацию, но мысли дальше колхозного хора не простирались. К сожалению, это было безнадежно старо. Решали долго, победила идея завклубом Степана, дерзкая, но многообещающая. Он предлагал ночной клуб. Причем всю организацию процесса он брал на себя, обещав правлению сделать всё по высшему разряду, так как видел подобное в райцентре. Будет так же, но с местным колоритом.

Степан обещание сдержал. Подготовка к премьере проходила в атмосфере строгой секретности. Даже Пахомыч смутно предполагал, что происходит. Лишь однажды Степан попросил привлечь для оформления заведения двух слесарей из колхозного гаража, учительницу труда из местной школы для пошива эротического белья, выделить со склада три мешка сахара бабке Матрене для секретных нужд, а также пять мешков комбикорма для оплаты труда стриптизерши. Пахомыч безропотно подписал все бумаги.

Торжественное открытие ночного клуба состоялось в наспех отремонтированном коровнике при полном аншлаге. Собралась вся деревня, приехала комиссия из области, мелко дрожал от торжественности момента бледный, осунувшийся и мало что понимающий Пахомыч. Под звуки марша сняли с коровника амбарный замок и разрезали красную ленточку. Над входом вспыхнули китайские гирлянды, обозначилась игривая надпись: Интим-бар «Телочка».

Расположившись за длинными досчатыми столами, посетители приготовились к культурному досугу. В коровнике медленно потух свет, дернулись и разошлись красные занавеси, сделанные из скатерти для правленческого стола и обозначилась грубо сколоченная сцена, освещенная, для интимности момента, автомобильными фарами. Посреди сцены вертикально стоял коленвал от единственного колхозного трактора, старательно отполированный чьей-то трудолюбивой рукой до зеркального блеска. Тихо заиграла эротическая музыка. Пахомыч вздрогнул и медленно повернул голову на звук. В углу на старом табурете сидел колхозный гармонист Петруха, он уже принял для творчества «на грудь» и старательно, но фальшиво выводил «Эммануэль».

Меж столов деловито сновали официантки. Незаменимые бабки Лукерья и Фекла, подоткнув подолы фартуков, бойко предлагали зрителям семечки, орехи, вареную серу. Дед Данилыч за барной стойкой лихо перетирал граненые стаканы, весело мурлыча любимую песню про какую-то кралю, которая не дала – села да уехала. Пара стаканов при этом с эффектным звоном разлетелась на сотни осколков. Степан болезненно поморщился – стаканы он брал за свой счет. Зрители, окинув взглядами помещение, обратили свои взоры к сцене, справедливо полагая, что именно оттуда нужно ждать главных сюрпризов. Пахомыч облизнул пересохшие губы и тоже уставился взглядом в полированный коленвал.

Петруха заиграл чуть громче, дернулась портьера и на сцену вышла стриптизерша, она же в миру телятница Дуська. В зале в мертвой тишине кто-то громко икнул. Сидящая за ближайшим  столом бабка Усиха мелко и торопливо крестилась, гармонист окончательно запутался в мелодии, а Пахомыч начал нервно протирать очки. Посмотреть было на что…
Дуська, дородная бабища весом в центнер, габаритами не уступала…, разве что колхозному трактору, чей коленвал призывно сверкал на сцене. На ней был одет прозрачный целлофановый дождевик, удачно имитирующий сексуальный халатик, который выгодно подчеркивал необъятные Дуськины пропорции. Под дождевиком четко обозначались эротические колготки, изготовленные заботливыми и умелыми руками учительницы труда и подопечного ей 7 «б» класса. Это они маникюрными ножницами вырезали дырочки в шерстяных рейтузах, чтобы сделать сеточку. Титанический труд не прошел даром. В зале раздались довольно жидкие, но отчетливые аплодисменты.

Под музыку Дуська неторопливо обошла коленвал и с диким шуршанием сняла с себя дождевик. У Пахомыча зашумело в голове, он часто заморгал, силясь ухватить взглядом всю картину сразу. Такого видеть ему не приходилось. Восхищение вызвал эксклюзивный бюстгальтер, выполненный из двух детских панамок, старательно обвязанных крючком самой Дуськой, а также его наполнение. Пахомыч перевел взгляд на Дуськиного мужа и почему-то с жалостью подумал, а никак это добро его во сне придавит, ведь можно и не проснуться. Но тотчас же его взгляд вернулся обратно на сцену, страсти накалялись. Бюстгальтер под музыку отлетел в сторону и содержимое, как дошедшее тесто, весело вырвалось на свободу. Колготки с треском осыпались сами от размашистых движений стриптизерши. Публика одобрительно загудела, лишь бабка Усиха продолжала усердно креститься, но смотрела, тем не менее, очень внимательно и заинтересованно. Грех конечно – думала она, - но если вечерком деду такое изобразить, то…

Официантки начали усердно предлагать зрителям крепкие напитки. Виски, коньяк, мартини наливали из одной канистры. Над основой этих изысканных напитков трудилась бабка Матрена. Неделю в ее бане без перерыва работал самогонный аппарат, производя первоклассный самогон, сырье предоставил колхоз. Все присутствующие заказали по порции. Пахомыч недоверчиво нюхнул продукт, дернул шкурой, как старый конь, и отодвинул стакан. Комиссии из области напитки понравились, они заказали по второй и взглянули на сцену более заинтересованными глазами. Дуська к этому времени была уже почти в кульминации своего выступления. Она ожесточенно вращалась вокруг коленвала, пытаясь изобразить эротические движения, отчего мелко дрожала сцена и с потолка сыпалась сенная труха. Посетители боязливо погладывали вверх и незаметно отряхивались.

От Дуськи шел пар. Она раскраснелась и шумно дышала. К этому моменту мужская часть зрителей по сценарию должна была в экстазе засовывать пачки денег за резинку Дуськиных стрингов. Но, во-первых, на пышных Дуськиных формах стринги совершенно потерялись, и резинку даже Дуськин муж искал бы часа два, а во-вторых, засовывать было нечего, живых денег колхозники не видели уже года три. Поэтому в ответ на Дуськино эротическое сопение мужики просто выносили на сцену всё, кто чем богат. Стали появляться банки со сметаной, молоком, пакеты с творогом, соленые огурцы и помидоры. Только завскладом Авдоткин предпринял попытку найти злосчастную резинку, да и то в его руке была не пачка банкнот, а кусок копченого сала килограмма на четыре. Сало цели не достигло и звучно шлепнулось на сцену.

Пахомыч с удивлением заметил, что далеко не все мужчины подходили к сцене с подарками. Некоторые подбежав с пустыми руками, уходили обратно, прихватив, что повкуснее… Сало задержалось на сцене минут на пять, не более… Не помогла даже могучая Дуськина пятка, которой она попыталась противостоять насилию, наступив на сало. От обиды танец ее приобрел еще большую экспрессию и динамизм. Вокруг все вибрировало, стены интим-бара поскрипывали, сердца мужчин кипели. Областная комиссия после пятой порции местного мартини тоже решила лично ознакомиться с особенностями Дуськиной талии и за резинку пыталась отправить еще не подписанный акт о приемке интим-бара.  Стриптизершу подобный факт обидел окончательно, она неожиданно и совсем не эротически схватила коленвал обеими руками и использовала его не по назначению. Основной части областной комиссии увернуться не удалось. Рикошетом досталось гармонисту и бармену. Весело зазвенела посуда и рухнула барная стойка. Уцелевшая часть комиссии угодила в могучие руки Дуськиного мужа. С криком «Наших щупать не сметь!»  он одним ударом выключил областное начальство из действительности.

Мужики хлопнули еще по одной и резво замолотили друг друга. Начинался апофеоз деревенского веселья. Бабки-официантки с визгом побежали к выходу, по пути прихватив со сцены остатки даров и Дуськин гардероб, спешно, но очень практично оценив, что ажурные колготки пригодятся на бредень, а из бюстгальтера выйдут два шикарных подцветочника. Кто-то попытался снять со сцены провода и фары, посыпались искры, вспыхнула засаленная правленческая скатерть. Как шапкой всё происходящее накрыл истошный бабий визг. Забыв про драку и вынося на себе входные двери, все срочно эвакуировались.

Старый коровник еще подмигивая игривой надписью «Телочка» жарко горел. На фоне ночного неба и зарева возвышалась, как античная скульптура, обнаженная Дуськина фигура с коленвалом в руке. Окончательно одуревший Пахомыч вытирал бумажной салфеткой закопченное лицо. В свете пожара он заметил, что это был так и не подписанный акт о приемке высококультурного заведения, которое уже догорало.

Председатель колхоза «Гигант» старик Пахомыч, в недоумении уже второй час слушал доклад главы района. Перед страной ставились новые большие задачи – повышение рождаемости. По окончании совещания все деревни, в том числе и колхоз «Гигант», получили разнарядки. В следующем году в колхозе обязаны родиться десять младенцев. Пахомыч в панике перебирал все возможные варианты, но из дееспособных колхозниц была одна телятница Дуська. Но даже при ее выдающихся формах она физически не могла обеспечить выполнение плана.

Срочно созванное правление зашло в тупик. Уже по традиции выручил завклубом Степан. Он пригласил лектора из общества «Знание» и заказал в районе кинокартину «Ягодка созрела». Степан соорудил огромное объявление «Вечером собрание. Повестка дня «Как делать детей». Ход был удачный. Вечером в клубе даже колхозным мухам места не было, пришли все. Дед Данилыч в белой рубахе и навощенных кирзовых сапогах чинно сидел в центре зала, в душе всегда готовый выполнить любой приказ. Набожная бабка Усиха, мелко крестясь настойчиво пробиралась в первый ряд, чтобы не пропустить ни одного слова.

Густо краснея, Пахомыч открыл собрание. «Товарищи, стране нужны дети, нам дали план – 10 младенцев. Как будем выполнять?» По залу прошел нервный гул. «Кому выполнять-то, одни дедки да бабки, сказала бабка Лукерья. – здесь молодые нужны». Бабка Фекла резко обернувшись бросила: «По себе то всех не меряй, это сейчас демократия, а лет сорок назад, не только мы с тобой но и Пахомыч бы родил…приказали бы и родил. А сейчас что… мы бы и рады, да мужики то перевелись…» За мужиков обиделся дед Данилыч. Ничего, мы еще тряхнем стариной – заявил он. «Господи, тебе и в молодости-то трясти было нечем, а сейчас тем более» – парировала бабка Усиха.. Возразить Данилычу не дали. Степан объявил выступление районного лектора.

На сцену вышел плюгавенький мужичок лет сорока пяти, поставил проектор для демонстрации наглядных пособий, поудобнее устроился за трибуной и начал свой доклад, Первым делом он осветил вопрос – чем делать детей. Первая же продемонстрированная фотография вызвала в зале шок. «Ах, вот оно оказывается как на самом деле!» - дружно выдохнули колхозницы. Бабка Усиха даже порывалась замерить всю изображенную прелесть  четвертями, но на нее зашикали, чтобы не загораживала предмет. Любовались долго. Дружно согласились с бабкой Феклой, да мужики, оказывается, в деревне перевелись. Все разом почувствовали себя глубоко обманутыми.

Тем временем картинка сменилась. Речь пошла о способах изготовления. Лектор монотонно бубнил текст, до слушателей долетела его фраза: «Через полчаса смените позу»… Данилыч от этих слов вздрогнул: «Как через полчаса?! Мы весь процесс до сих пор в пять минут укладывали, а оказывается вон как надо?!!! Но тогда кому в пять утра на работу бежать?». «Пахомыч, ты отгул дашь, ежели что?» - пошутил колхозный плотник. «Отгул, то я дам, да ты столько не протянешь. Так и без колхозников останемся» - буркнул Пахомыч. Проектор показал новую фотографию. «Ну, это я знаю – в полной тишине сказал тракторист Гришка, - уже двадцать лет этим занимаюсь… с колхозным трактором, вернее он со мной». Его поддержали, эта поза была знакома многим. На следующие фото отреагировал Пахомыч: «Вот так со мной в 79-м в обкоме за неурожай, а вот так в 81-м в райкоме за снижение удоев». Первое удивление понемногу уходило. Оказывается, все это знали и умели, только применяли не там и не с теми.

Лектор продолжал механически читать. Картинки сменяли одна другую, зрители  еще изумлялись, но сошлись во мнении, что на капусте и картошке такого не навытворяешь. Все уже желали увидеть «созревшую ягодку». Фильм должного эффекта не произвел. «Тоща больно – констатировал Данилыч, - телятница Дуська, вот это ягодка!» Но тут же умолк, вспомнив тяжелый кулак Дуськиного мужа. Очень внимательно фильм смотрела бабка Усиха. Даже позабыв креститься, она впитывала в себя каждый кадр. Просмотр закончился далеко за полночь.

После собрания выяснилось, что Степан привез еще и книгу под названием «Камасутра», но только одну – оказалось дефицит, не им одним нужна. Почитать на ночь выпросил Пахомыч. Сначала краснея и бледнея, а затем все больше задумываясь, Пахомыч вчитывался и всматривался в древний трактат. Он вдруг с ужасом осознал, что жизнь уже почти прошла, и прошла она, к сожалению, впустую. Истина, которая сейчас открылась перед ним, придавила его и уничтожила. И тот романчик, случившийся с ним в Москве на ВДНХ в 76 году со смоленской колхозницей Марьей, который он всю жизнь хранил в сердце, как самое сладкое и самое порочное воспоминание, выглядел сейчас простой дружбой двух пионеров. Эх-х, эту бы книгу да лет на пятьдесят пораньше… тяжело вздохнул Пахомыч.

Не спалось. На деревне было шумно. Захлебываясь лаяли собаки, петухи орали по Гринвичу, забыв, что они в России. Колхоз активно перенимал передовой опыт.

Рано утром в правлении о прошедшей ночи Пахомычу докладывали участковый инспектор и колхозный фельдшер. Ночь в деревне прошла неспокойно.

Бабка Усиха все же показала своему деду Данилычу давно запланированный стриптиз и сказала, что она тоже «созревшая ягодка», от чего Данилыч уже третий час тихо хихикает, сидя на кушетке фельдшерского пункта. Врачи утверждают, что он не опасен.

На бабок Лукерью и Феклу оформили протокол за действия интимного характера в отношении районного лектора. Лектор, однако, был не против самих действий, а против именно бабок. Настаивал, что будь на их месте телятница Дуська, он бы заявления не подавал. На что Дуська обиделась и назвала лектора обмылком.

В результате использования позы номер 342 показанной лектором на фото, дому колхозного тракториста Гришки требуется капитальный ремонт. Покосившиеся переборки и частично рухнувшая кровля  грозят придавить жильцов. Самого Гришку из позы 342 освобождали вчетвером. К счастью, он отделался свернутой челюстью и вывихом ноги.

Еще двадцать колхозников по причине ушибов, вывихов и других недоразумений не вышли на работу. Пахомыч закурил и подошел к окну, взошло солнце, и начался новый день. Вспомнил он своих детей: двух сынов и дочку. Выросли они давно, и внуков ему нарожали. Вроде и не по книжкам, а получилось все. И пришла ему мысль простая и светлая: просто любить надо друг друга, просто любить. Тогда и детишки будут появляться на свет не по разнарядке. И понятно ему все стало и хорошо.

01. Начало 90-х. В организации появляется первый компьютер. Нашли сотрудника, умеющего с ним обращаться. Под пристальными взглядами сослуживцев он собрал сей дорогущий аппарат в единое целое и включил его. От синенькой панели Norton’a восторгам не было предела. Вскоре приходит сотрудница отдела кадров с просьбой – найти в компьютере информацию на одного из сотрудников организации (где родился, где крестился и т.д.). На вопрос: а почему она ( в смысле информация) должна там быть, сотрудница резонно отвечает, что это же компьютер и он должен знать ВСЁ. Её вразумляют: чтобы информация там была, её надо вначале туда внести. Но она негодуя отвечает: зачем тогда такие деньги платили !!! и в возмущении грохает дверью кабинета. Занавес.

02. Начало 90-х. Руководство организации купило персоналку для бухгалтерии с целью расчета заработной платы. Компьютер был установлен, причем о приобретении программ для расчета зарплаты не было и речи – слишком дорого. Через неделю руководитель с видом голодного льва заходит в бухгалтерию и оглашает вердикт – с завтрашнего дня все бухгалтера будут уволены за ненадобностью, за них будет работать компьютер. Был шок… Спасались валерианкой и валидолом. Одна из сотрудниц, еще не до конца потерявшая дар речи спросила: а как, повелитель Вы наш, Вы представляете себе этот процесс? Повелитель с абсолютным знанием дела отвечает: очень просто, засунул ему наряды и пусть считает!   КУДА??!!! Он бегло оглядел персоналку, нашел привод для дискет 5.25 и перстом указующим показал – ТУДА !!! Куда же еще! И с гордым и невозмутимым видом уверенного в своей правоте человека удалился в своё поднебесье писать приказ о сокращении штатов. P.S. Понадобилось полтора месяца, а также привлечение со стороны независимых экспертов, чтобы доказать ему его неправоту.

03. В учреждении в один из отделов поставили персоналку, которая ранее была в техотделе. Как это часто бывает, второпях забыли сменить настройки Виндов и получился казус. Сотрудница отдела, поработав в Ворде (причем печатала она там что-то сугубо личное), ненадолго оставила машину, этого было достаточно, чтобы включилась хранилка экрана. На черном фоне появилась бегущая строка «Не мешайте, я думаю !»… Четыре часа весь отдел в немом ожидании провел около компьютера в надежде увидеть результат его столь серьезного мыслительного процесса. Затем нервы не выдержали, и был вызван специалист из техотдела. Легкое движение мыши и… машина выйдя из состояния комы, выдала панель Ворда с последним предложением набранного текста. Там, по всей вероятности, было письмо, а его последнее предложение было: «Зина, порой мне кажется, что я полная дура!» Есть над чем задуматься не только машине !!!

04. На 1 апреля сотрудники техотдела одного из учреждений решили немного пошутить. На персоналку бухгалтера поставили программочку-прикол, которая переворачивает изображение на мониторе на 180 градусов. Поставили и тихо похихикивая, ждут бурной реакции пользователя. Но… реакции явно нет. Со стороны бухгалтерии никаких претензий. Наконец один из сотрудников не выдерживает и идет воочию убедиться в результатах своей мелкой пакости. Войдя в бухгалтерию он наталкивается на радостный и полный благодарности взгляд. Спасибо, спасибо !!! Вы нас так выручили !!! Вновь обретя дар видения и слышания, сотрудник техотдела наблюдает такую картину. Монитор благополучно стоит на столе вверх ногами и прекрасно работает, а его подставка используется как полочка для важных бумаг. В бухгалтерии очень тесно и за эту лишнюю полочку он и получил кучу благодарностей. Вот и шути после этого !

© Copyright: Олег Бобров, 2008