Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Фото: Патриархия.Ru

«В результате молитвы, в результате посещения храма Божия, в результате поста мы должны внутренне измениться, стать ближе к Богу, научиться лучше видеть и понимать скорби окружающих нас людей».

***

«Прошли тысячелетия, но то, в чем Господь обличал фарисеев, продолжает существовать, в том числе среди верующих людей. Иногда, пытаясь исполнять внешние предписания, связанные с богослужением, с постами, мы забываем о самом главном – о том, что в результате молитвы, в результате посещения храма Божия, в результате поста мы должны внутренне измениться, стать ближе к Богу, научиться лучше видеть и понимать скорби окружающих нас людей; и если не хватает сил на то, чтобы любить ближнего, как говорит об этом Господь, то, по крайней мере, проявлять доброту к ближним своим.

Если я не имею любви, говорит апостол Павел, то я медь звенящая, кимвал бряцающий (см.: 1 Кор. 13: 1), то есть пустой человек, у кого в сердце нет доброты к другим людям. Исполнение внешних церковных предписаний необходимо, потому что они помогают человеку мобилизовать волю, победить свои слабости. Лень идти в храм, но, желая исполнить предписания церковного устава, мы идем в церковь и стоим во время богослужения, преодолевая, может быть, усталость, некий внутренний дискомфорт. Через это напряжение своих сил мы приближаемся к Господу, потому что стараемся быть ближе к Нему. Точно так же и пост. Будучи как бы внешним предписанием, он преследует одну единственную цель – изменение внутреннего состояния человека, и, исполняя эти внешние предписания, мы можем многого добиться».

Из слова на вечернем богослужении
в соборном храме Иоанно-Предтеченского
ставропигиального монастыря г. Москвы
29 апреля 2013 г.

"Люди все куда-то спешат и мчатся. В такой-то час им нужно быть в одном месте, в такой-то — в другом, потом в третьем… Чтобы не забыть, какие нужно сделать дела, люди вынуждены их записывать. Хорошо еще, что среди такой беготни они не забыли, как их зовут! Они не знают даже самих себя. Да и как им себя узнать — разве в мутной воде можно увидеть себя, как в зеркале? Да простит меня Бог, но мир превратился в самый настоящий сумасшедший дом. О жизни иной люди не думают — они лишь ищут себе все больше и больше материальных благ. И поэтому они не находят покоя и постоянно куда-то мчатся".
Старец Паисий Святогорец

Однажды духовник сидел в своей келии, разбирая полученные письма. Внезапно в комнату, торопливо, вошла келейница и сказала громким шепотом, будто сообщая тайную весть, которую никто не должен слышать: «Какой-то незнакомый человек, по виду из начальства, хочет поговорить с вами. Я не видела его раньше ни у вас, ни в храме, наверно, он приезжий». – Пусть войдет, – сказал духовник. В келию вошел мужчина высокого роста, с прямой осанкой, как у бывшего военного. Он был одет безукоризненно, но неброско. Казалось, перед каждым выходом из дома, его костюм долго утюжат вместе с хозяином. Он обвел пристальным взглядом комнату, словно хотел узнать по обстановке дух и характер того, кто живет здесь, – ведь у вещей есть свой безмолвный язык, который может рассказать о многом. Незнакомец поздоровался, снял шляпу и остановился у дверей, ожидая, что духовник предложит ему сесть. В этом человеке чувствовалось аристократическое воспитание, которое создается и шлифуется многими поколениями и передается как фамильный герб по наследству. Несмотря на пожилой возраст, его можно было назвать красивым; но это была холодная красота каменной статуи, не подвластная времени и не согретая теплом солнца. Духовник указал на старое выцветшее кресло, предназначенное для гостей, и сказал: «Садитесь, пожалуйста, чем могу вам служить?». Гость сел, слегка облокотившись на ручки кресла. Он начал говорить не сразу и духовник успел внимательно оглядеть его. Чувствовалось, что этот человек знает себе цену и привык управлять людьми твердо и властно – «железной рукой в бархатной перчатке». Его манеры отличались сдержанностью и изяществом, а лицо – врожденным благородством. Похоже, что он происходил из древнего рода и в его жилах текли капли рюриковской крови. Только его погасшие и остекленевшие глаза не гармонировали с общим обликом – словно они были подернуты мраком и скрывали какой-то секрет его души. Когда гость направлял взгляд на хозяина, то тому казалось, что этот взгляд похож на быстрый и резкий удар рапиры, но через мгновенье он потухал, становился безжизненным и духовник видел перед собой пустые глазницы черепа. – Наверно какая-то проблема привела вас в мою убогую келию, – спросил духовник, – буду рад помочь вам, если смогу. – У меня не проблема, а гораздо больше, – ответил гость, – у меня ощущение, что я надел петлю и раскачиваюсь на веревке между жизнью и смертью, – это страх, который вошел в мое сердце и мучает меня уже много лет, страх, что, может быть, Бог действительно существует. Мысль, что я отверг Живого Бога, преследует меня подобно призраку, мстящему за отцеубийство. – Я родился и вырос в семье, где христианство было только внешней традицией, похожей на глухой колокольный звон, доносящийся из глубины веков, – продолжал гость. Вопрос религии никогда не интересовал меня. Уже с юных лет я считал, что он решен безоговорочно и окончательно. У Ницше – богоборца и богохульника – есть странный рассказ о том, как безумец бегал по улицам города и кричал: «Бог умер. Вы убили Его». Безумец оплакивал смерть Бога и никто не мог его утешить. Для меня этот рассказ был аллегорией – безумец оплакивал свое безумие. Я не переживал никаких подобных чувств; мне кажется, что я родился уже атеистом. Впрочем, однажды я пережил какой-то метафизический ужас: мне снилось, что я нахожусь в космической ракете, она потеряла управление; я знаю, что уже не смогу вернуться назад, что я оставлен, заброшен, потерян в необъятных просторах вселенной, среди звезд – гигантов из пламени и льда; для меня космос стал ловушкой, лабиринтом, из которого нет выхода. Когда я проснулся, то еще ощущал мертвящий холод, чувство оставленности и безысходного ужаса. Мне надолго запомнилась картина: ракета летит в космос, земля удаляется от меня, как покинутый остров, уменьшается в своих размерах и превращается в светящуюся точку. Главным увлечением моей жизни была высшая математика, которая сделалась моей профессией. Здесь я быстро достиг успехов: уже в молодости мне были присвоены высшие научные степени и я возглавил работу крупного исследовательского института. Вторым моим увлечением была литература, любовь к которой с детства привили мне родители. Так прошло много безмятежных лет. Но затем случилось нечто неожиданное и непонятное, будто земля задрожала в судорогах и заколебалась под ногами: меня стала преследовать и мучить навязчивая мысль – а вдруг Бог все-таки существует? Ответа на возникшие сомнения я не находил: математические формулы безмолвствовали, а литература, занимающаяся описанием и эстетизацией человеческих чувств и страстей, не могла решать онтологических проблем. При первых признаках тревоги о возможном бытии Бога, я начал читать антирелигиозную литературу, чтобы укрепить свое неверие, но она принесла мне только разочарование. Я взялся за книги Бауэра, Ренана и Каутского, но вскоре мне стало скучно читать их; они не могли ничего ни доказать, ни опровергнуть – а были только плевками в небо. – «Как могла наша интеллигенция так жадно глотать такое чтиво» – недоумевал я, подразумевая не атеизм, – я продолжаю быть атеистом и думаю, что останусь им, – а его жалкие апологии. Затем я принялся изучать философию, но ее постулаты были недоказуемы, и эти сочинения казались мне башнями без оснований, висящими в воздухе. Я проводил целые ночи, читая заумные книги по теории физики и математики, но и там не находил ответа. Их авторы нередко употребляли слово «бог», но это был бог с маленькой буквы, бог как потенция чисел, первосубстанция мира, квинтэссенция космоса, принцип мировой гармонии, некий первичный разум и рациональность вселенной, – но и он оставался недоказанным постулатом. Я увлекался этой литературой, так как мне импонировал дерзновение человеческой мысли, старающейся постигнуть начало и конец мироздания и космический размах гипотез, похожий на безумие. Надо сказать, что я всегда изумлялся красотой математики. Она была для меня поэзией, где числа звучали как ритмы и рифмы, слагаясь в строфы, формулы пели как струны скрипки, а математические исчисления сверкали как созвездия в ночном небе. Эйнштейн казался мне Достоевским в математике, а Лобачевский – Хлебниковым в геометрии. Но я ловил себя на мысли, что заворожен игрой ума, нахожусь в сказочном зазеркалье и кружусь в хороводе обманчивых теней истины; что для меня это вид интеллектуальной наркомании, стремление заглушить страх перед возможностью существования Бога. – Вы пришли ко мне, – сказал духовник, – чтобы еще раз убедиться, что доказательств у веры нет и успокоить себя моим интеллектуальным поражением. А я хочу сказать вам совершенно другое: если б я мог доказать, что Бог есть, то это доказало бы, что Его нет, по крайней мере для меня. – Я не понимаю, что означают ваши слова, – спросил гость: уход от прямого ответа, парадокс в духе Оскара Уайльда или тезис гегелевской диалектики о тождестве противоположностей? Духовник ответил: «Я сначала хотел бы отметить, что тезис о тождестве противоположностей вовсе не изобретение берлинского профессора, а на самом деле является оккультным учением эфесских жрецов, их мистагогией и тайной эзотериков. Его впервые вывел из подземелья храма Артемиды и ввел в портик философской школы Гераклит – потомок эфесских жрецов, променявший инициацию иерофанта на плащ философа. Это учение утверждает, что добро и зло, свет и тьма, полнота и пустота, «да» и «нет», Бог и сатана – едины. Марксисты считают тождество противоположностей «душой диалектики». Поэтому можно сказать, что гегельянство и марксизм имеют оккультную основу и демоническую изнанку. Мистерия диалектики – это кровавое пламя и гекатомбы революций». – Теперь попробую ответить на ваш вопрос, – продолжал духовник. Если мои рассудочные понятия, представляющие собой сумму знаний, которые я приобрел в течение нескольких десятилетий, могли бы вместить, определить и постигнуть Абсолют, то каким жалким и ничтожным должно быть существо, охваченное моим, во всех отношениях ограниченным и несовершенным рассудком! Вдумайтесь в слово «вера»; что оно означает? Вера – это область тайны. Где доказательства – там веры не существует, там замена веры знанием, Откровения – логикой, догматики – силлогизмами, метафизики – физикой, мистики – плоскими понятиями. Доказанное и очевидное уже не вера, а фактология. – Вы говорите, что вера не имеет доказательств, – возразил гость,– тогда во что же верить: в безпросветную и безысходную тьму скептицизма, где только одни отрицания, доходящие до отрицания самого отрицания, как у Секста Эмпирика? – Вера имеет несомненные и неопровержимые доказательства, но другого характера, – ответил духовник. Это интуитивное проникновение в сверхлогический нематериальный мир, общение человека, как ограниченной личности, с Богом – Абсолютной Личностью, реальный мистический опыт, приобретаемый в непосредственном контакте с духовным миром, внутренняя очевидность души, знание, но субъективное и, я бы сказал, интимное. Здесь происходит приобщение человека к божественной благодати, а на вашем языке – к высшим по природе энергиям. В богообщении изменяется сам человек, как субъект познания, и неизмеримо расширяется его духовный кругозор. Надо помнить, что душа человека глубже, чем его рассудок и познание охватывает область эмоций, где одной из главных познавательных сил является всепроникающая любовь, которая единит Бесконечное с конечным, Живого Бога – с человеком. – Признаюсь, что вы застали меня врасплох, – сказал гость, – я подумаю над вашими словами, но для этого нужно время. Недавно я беседовал с одним из ваших коллег, которого можно назвать «интеллигентом в рясе». Он стал доказывать мне существование Бога на основе теории относительности Эйнштейна восторженным и победоносным тоном, при этом жестикулируя и чуть ли не угрожая мне пальцем. Он постоянно путался и делал ошибки, желая объяснить мне Эйнштейна, как учитель школьнику, не подозревая, что высшая математика моя профессия. Мне было просто жаль его. Затем я написал ему письмо, где постарался объяснить, как плохо он разбирается в теории относительности, и посоветовал не заниматься Эйнштейном, чтобы не утонуть в «относительностях», как в топком болоте. Вскоре я получил ответ, где он благодарил меня за замечания, по его словам, справедливые и дельные. Гость посмотрел на часы и сказал: «Позвольте задать вам еще один вопрос: почему Бог явно не покажет Себя миру, чтобы у человека не возникали никакие сомнения в Его бытии, и он мог бы видеть Бога непосредственно, как видят солнце и звезды? Тогда исчезли бы многие проблемы и жить стало бы проще». – Бог скрывает Свое лицо в тумане, чтобы не лишить человека свободы выбора между верой и неверием, и дать возможность ему самому решать главный вопрос бытия, – ответил духовник. Если бы не было этого выбора, то вера, как свободный акт души, перестала бы существовать и заменилась нравственно-безразличной очевидностью. Бог не поставил нас перед внешним фактом Своего бытия, как перед неизбежностью, а пожелал быть внутренним фактором человеческой души. Он хочет, чтобы мы искали Его свободным произволением, стремились к Нему, жаждали Его. Он хочет быть для нас не объектом рассудочного анализа, а любовью сердца. Бог дал нам возможность для личностного общения с Ним – самого достойного и высокого, которое может быть между Творцом и творением. Отношение Бога к космосу можно сравнить с отношением мастера к предмету, сделанному им. Но человек – не предмет, а отблеск Божества на земле. Если у человека не было бы свободной воли, то у него не было бы и богоподобия. Без свободной воли невозможно само существование добра, оно сменилось бы необходимостью; без личной свободы невозможна любовь, а без духовной любви – обожение, как единение человека с Богом. Думаю, вы согласитесь, что даже глубоко несчастный человек не пожелал бы поменяться своим местом со счастливым животным. – Действительно, – улыбнулся незнакомец, – несмотря на мучащие меня сомнения, я не хотел бы превратиться в осла без проблем, довольного своей жизнью! Что вы могли бы сказать на прощанье и какой дадите совет, хотя я не обещаю, что исполню его? Духовник ответил: «Мне кажется, что ваше отрицание Бога на самом деле – тайная и глубокая тоска по Богу, которую вы чувствуете как боль, но не можете осознать, откуда она. Ваше сердце плачет о своем одиночестве, как младенец, которого мать оставила одного в колыбели и он не ощущает ее тепла. А ваш ум, очарованный мертвым светом Люцифера и окаменевший в своей гордыне, сопротивляется сердцу и отвечает ему: «Умолкни, оставь меня злому гению моей жизни; я не хочу, чтобы Бог или другая сила властвовали надо мной. О какой вечной жизни говоришь ты? Будущее вселенной – черная космическая яма, где растают, будто тени, миры, исчезнет сама материя, окончится время, но не настанет вечность. Тогда наступит апофеоз вселенной – великое Ничто». Гость удивился и сказал: «Вы, что, подслушали мой разговор с самим собой? Или увидели наяву мои сновидения?» – Нет, я немного знаком с атеистической эсхатологией, – ответил духовник, – это сатанинская мистерия всеобщей гибели. А что касается моего совета, то прошу вас, хоть раз в день отключайтесь от феерии своих мыслей и от сердца говорите: «Бог, если Ты есть, то яви Себя мне; без Тебя я не могу найти Тебя». Гость поблагодарил духовника за беседу и, попрощавшись, вышел из ворот дома. Откуда-то, как из-под земли, появился автомобиль. Водитель быстро открыл дверцу и почтительно усадил гостя в машину, будто князя в карету. Еще минута – и автомобиль скрылся за поворотом улицы.

"Мы себе не отдаем отчета, большей частью в том, что мы, выходя из сна, вступаем в совершенно новый, небывалый день. Этого дня никогда еще с начала мироздания не было. Этот день совершенно нов, он полон бесконечными возможностями. Отчасти он будет определен по отношению к нам действиями, словами, личностью других людей, событиями, которые связаны с ними. 
Но в значительной мере, как день и как события в жизни других людей, он будет определен нами, тем, что мы собой представляем и как мы будем действовать в нем, словом или поступками. И вот раньше, чем вступить в этот день необдуманно, случайно, мы должны остановиться и осознать, принять в наше сознание как можно глубже то, что вчерашний день прошел, отзвучал, и теперь мы находимся перед совершенной новизной нового дня, и что Бог нас в этот день посылает — в идеале — вестниками от Него Самого".
Митрополит Сурожский Антоний

Надо призадуматься над глубиной слов многострадального Иова: От духа Его - великолепие неба.

Велико и глубоко важно соотношение между духом и формой. В материальных формах ярко отражается дух, присущий материи. И больше того, дух творит формы.

Это ярко выражено в формах тел человеческих. Они, правда, не всегда соответствуют духовной сущности человека. Не только глаза - зеркало души, но все формы тела и его движения соответствуют душе, духу его, как в образе человека лукавого у Соломона (Притч. 6, 12-14). Во всей внешности человека ярко отражается духовная сущность его. Дух грубый и жестокий уже в процессе эмбриогенеза направляет развитие соматических элементов и создает отражающие его грубые и отталкивающие формы. Дух чистый и кроткий творит себе полное красоты и нежности жилище. Вспомните Мадонн Рафаэля, Джоконду Леонардо да Винчи.

Чем, как не формирующим влиянием духа, можно объяснить удивительную тончайшую разницу между двумя очень похожими физиономиями, особенно женскими: одни и те же чрезвычайно похожие очертания глаз, носа, рта, почти равные размеры и соотношения частей лица и головы, но одно лицо вульгарно, а другое тонко и красиво.

Внимательный анализ показывает, что эта разница духовного облика при почти одинаковых соматических формах зависит от очень малых и тонких различий: чуть иной абрис бровей, неуловимо тонкая складка губ, величина и форма глазной щели - и совсем другой духовный облик. Поразительный образ Моны Лизы создан теми тончайшими чертами, которые Леонардо да Винчи в течение нескольких лет придавал этому женскому лицу.

Подобно гению Леонардо да Винчи, действует в эмбриональном развитии духовная энергия, присущая хромосомам половых клеток, и создает живые образы красоты и безобразия, нежности, чистоты, любви и грубости, отталкивающей животности и злобы. Эти врожденные внешние формы становятся все более ярко выраженными в постэмбриональной жизни по мере развития духа в том или ином направлении.

Многосторонне значение красоты в природе, и, конечно, она не исчерпывается только целями полового подбора. Не только для привлечения самок одеты ярким и красивым оперением и прекрасно поют самцы птиц. Не только для привлечения насекомых, несущих на себе оплодотворяющую пыльцу, сияют красотой и благоуханием цветы. Великие красоты природы имеют, конечно, не одни утилитарные цели.

Ансамбли и элементы красоты и безобразия в природе, воспринятые духом человеческим, трансформируются в нем в произведения искусства и науки, эти великие двигатели духовного развития человечества. От простейших форм красоты, от ласкающей наш взор округлости и плавности линий, соразмерности и симметрии форм, прелести и силы светотени, гармонических сочетаний красок и звуков, природа восходит до грандиозных ансамблей красоты, полных духовной силы и величия.

Духом грандиозной силы и мощи проникнуты окутанные мрачными тучами массивы гор и скал, гонимые ураганом громады волн океана, штурмующие прибрежные скалы. Дух вечности и беспредельности изливается в души наши от мириад звезд ночного неба. Такую радость и покой навевают нежные краски зари и озаренные лунным светом поля и озера. Высшую ценность нравственной красоты и мерзость безобразия являет природа в кротких и чистых глазах добрых людей, в отталкивающем виде злодеев и бесчестных.

И если так очевидно, что в этих формах нравственной красоты и безобразия мы реально воспринимаем излучение духа красоты и духа злобы, волнующие сердца наши, то не вправе ли мы сказать, что в основе тех глубоких духовных восприятий, которые получаем мы от красоты и безобразия форм неорганической природы, лежат подобные же воздействия на нас духовной энергии, присущей всей природе?

Неважно, что материя аморфная ("бесформенная", μορφη - "форма" греч.) совсем не производит на нас такого впечатления духовного порядка, важно то, что дух связан с формой.

Мы говорим, что Дух направляет развитие тел человеческих в соответствующих себе формах. Теперь скажем, что не без творческого воздействия духа созидаются и формы неорганической природы, все формы мироздания. В том глубоком духовном, даже моральном воздействии, которое производят на нас овеянные духовной энергией красоты природы, надо видеть цель и значение красоты. Если бы мироздание было тем, чем оно представляется материалистам, то не было бы в нем красоты форм, созидаемой духом.

Мне принесли букет цветов. О, сколько тонкой, чарующей красоты в этих дивных маленьких творениях Божиих! И вместе с тем, как они прелестны своей малостью, полной кротости, простотой. Тончайшее кружево нежных белых соцветий, голубенькие и розовые, фиолетовые и синие крошки глядят на нас чистыми глазками своих лепестков и венчиков, изливают на нас свой чудный аромат.

Ну разве не очевидно, что это немая проповедь душевной чистоты?

Надо иметь очень грубое сердце, чтобы не слышать этого голоса Божия, так ясно звучащего в красоте материальных форм природы. Естественно, что женщины особенно любят цветы, и это делает честь их сердцам!

У каждого, кто собирается создать семью, есть образ идеального партнера. Он существует в сознании человека, а иногда прячется в глубинах бессознательного. Идеал может стать верным помощником в поиске супруга или свести на нет очередные отношения. От чего это зависит, рассказывает психолог Мария Петрусь.

Кто на свете всех милее?

Существует несколько факторов, влияющих на формирование идеала:

• образ родителя противоположного пола
• отношения родителей друг с другом
• образы из сказок, кино и т. д.
• социальные установки
• значимые для нас личности
• наш опыт общения с людьми
• наши потребности.

Все эти факторы складываются в сумму, которая становится нашим ориентиром в выборе супруга, осознаем мы это или нет. Глядя на этот список, легко заметить, что многие из слагаемых — это установки, которые мы получаем извне: от родителей, друзей, общества. Какая‑то их часть органично интегрируется в наше мировоззрение на долгие годы, а что‑то со временем устаревает и становится балластом.

Как происходит это деление на устаревшие и актуальные «фрагменты» нашего мировоззрения? Ответ дает сама жизнь: многие установки помогают нам в тех ситуациях, с которыми мы сталкиваемся. Другие, напротив, идут вразрез с реальностью и нашим опытом, а значит абсолютно бесполезны, если не вредны. Только на личном опыте можно подтвердить или опровергнуть то, что нам говорили родители или другие значимые личности.

Так или иначе, львиная доля наших установок руководит нами в прекрасный период юности — поры любви, романтики, поиска своей половинки. В эту пору мы входим под руку со своим идеалом — вымышленным образом партнера, который служит ориентиром, мерилом того, кто нам подходит, а кто нет. Этот образ состоит из многих черт, которые можно объединить в пять основных групп.

Внешность: комплекция, цвет и длина волос, особенности фигуры, голоса, лица, выражение глаз, манера одеваться…

Черты характера: импульсивный, спокойный, ответственный, стабильный, «чело­век­-фейерверк», «девушка-праздник», «тихая гавань»…

Профессия, социальный круг: уровень обеспеченности, известность, положение в обществе и т. д.

Ценности и интересы: примерный семьянин, активный образ жизни, православного вероисповедания…

Предполагаемое поведение в различных ситуациях: защитит от хулиганов, сразу предложит замуж, поддержит в неудачах, подтолкнет к развитию, защитит от невзгод…

Группы приведены в том порядке, в котором чаще всего описывают идеал юноши и девушки (разве что могут меняться местами внешность и черты характера, чаще это происходит у девушек). Но значимость этих пунктов со временем меняется. По мере развития отношений мы привыкаем к внешности, учимся обходить острые углы характера, можем перемещаться из одного социального круга в другой. А вот ценности остаются стабильными долгое время — на них, по сути, и строится общность супругов. Очень важно обратить на это внимание собственного ребенка, когда он задумается о выборе спутника жизни.

Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать

Развитие получают не только отношения. Идеальный образ тоже не стоит на месте. Он эволюционирует вместе со своим «хозяином», меняясь благодаря приобретаемому им опыту (в том числе неудачному). Каждый из нас знает много примеров, когда в итоге муж или жена оказывались совершенной противоположностью идеалу. Почему так получается, что идеал порой становится помощником в поиске любимого человека, а порой и препятствием? Почему одни слепо следуют однажды придуманной картинке, а другие вдруг, неожиданно для самих себя, выбирают в спутники жизни совершенно другого человека?

То, что у нас есть свои предпочтения в выборе жениха или невесты — это естественно. Иначе и быть не может, поскольку сам выбор уже подразумевает наличие неких критериев. Вопрос в том, как мы обращаемся со своим идеалом и насколько сопоставляем его с реальностью. Именно в связке «реальность–идеал» и заключается дальнейший прогноз отношений.

Идеальный образ может быть концентратом осознанных ценностей, а также чисто физиологических предпочтений (предпочитаемый тип мужчины или женщины). Тогда с его помощью мы четче выделяем для себя то, что для нас важно в партнере и куда мы хотим двигаться по жизни. Если же идеал больше напоминает «нарезку» маминых «нельзя», общественных «надо», подружкиных «круто!», с ним легко запутаться и построить отношения не со своим человеком. Причина появления такого идеала кроется в незнании себя, в отсутствии собственных ценностей и жизненных ориентиров. Тогда как понимание самого себя — это отправная точка для любого процесса, будь то выбор книги или спутника жизни.

Схема и первого, и второго действия одинакова и состоит из трех этапов:

1. Этап «Безопасность»: прислушаться к себе.
2. Этап «Привязанность»: рассмотреть объект (субъект).
3. Этап «Действие»: взаимодействовать с ним.

Например, в случае с книгой мы сначала определим, хотим ли отдохнуть за чтением или почерпнуть полезную информацию, а также что именно хочется сейчас почитать: легкий детектив, роман или еще что‑то. Затем определим, подходит ли нам конкретная книга, соответствует ли ее цена нашим возможностям, и если да — то купим и прочтем ее.

При выборе партнера действует аналогичный механизм. Сначала мы определяем для себя те качества, которые для нас принципиальны; затем, встретив подходящего человека, знакомимся с ним и рассматриваем его на предмет соответствия, и лишь после этого принимаем решение о дальнейшем развитии отношений. Если какой‑то из этих этапов «проскакивается», возникают проблемы на следующем.

Кто не спрятался, я не виноват

В. — красивый мужчина, окруженный женским вниманием. Многие из его знакомых девушек открыто выражают свою симпатию, показывая, что хотели бы развить отношения. Неадекватная, заниженная самооценка не позволяет В. начать отношения: несмотря на явный интерес со стороны противоположного пола, он не верит, что может быть интересен кому‑то. В. застревает на первом этапе — познании себя. Отсутствие видения своей личности и своих ресурсов, адекватных ответов на вопросы «какой я?», «чего хочу?» приводит к тому, что он не движется дальше. Боясь признать свои достоинства и недостатки, он не решается вый­ти навстречу потенциальной спутнице жизни, прикрываясь заведомо несбыточным идеалом. Желаемый образ в его случае — это прикрытие, которое позволяет оставаться в зоне комфорта и мнимой безопасности. Это способ тормозить развитие отношений. В. пугают перемены и нестабильность, которые часто являются результатом новой жизненной ситуации.

Идеал партнера способен изменить отношения двоих не только на этапе выбора, но и в совместной жизни. Здесь ловушка идеального образа заключается в том, что все‑таки находится тот человек, который нам кажется идеальным, и мы связываем с ним свою судьбу. Мы ждем, что он, как добрый волшебник, дополнит наши немощи и станет той самой недостающей половинкой, превратив нас в целое. Идеал другого становится нашим отражением, способом дополнить скудную информацию о нас самих.

За плечами Н. два неудачных брака, недавно она начала новые отношения. Ее любовные истории характеризуются полной диффузией целей, стремлений и желаний Н. и ее спутников. Пробегая зону самопознания, Н. стремится к удовлетворению своих эмоциональных потребностей в мужчине, не разделяя его и себя, его желания и свои, т. е. сразу же переходит в зону привязанности. Этот механизм характерен для зависимых отношений: не познакомившись с собой, не определив свои границы, слиться с другим человеком, надеясь, что он подскажет нужный ответ. Идеал здесь представляется как второе «Я», дающее возможность прожить новый опыт и удовлетворить свои невротические потребности. Но проблема зависимых отношений заключается в том, что в слиянии невозможно увидеть друг друга. На первый план выходит потребность в сохранении этого слияния, а не сами люди, каждый со своим богатым и интересным внутренним миром. Такая позиция — не только признак незрелости, но явный «звоночек»: нужно сначала что‑то «починить» в себе, не надеясь, что наши духовные и психологические проблемы подлатает идеальный супруг. Иначе неизбежны разочарования.

Впрочем, совместная жизнь сама по себе — это целая цепочка разочарований в том смысле, что образ реального супруга постепенно проступает сквозь наше идеальное видение. И то, что открывается нашим глазам, не всегда приглядно. Оказывается, красавица с точеным носиком храпит по ночам, а смелый в ухаживаниях мужчина робок с начальником и никак не добьется повышения. Эти открытия ставят перед нами важный вопрос отношений: готовы ли мы принять партнера таким, каков он на самом деле? Готовы ли мы проститься с идеальным образом? На этом этапе он уже сделал свое дело: подсказал, кого нам нужно искать. Настало время увидеть реального человека. Это ключевой момент отношений: мы отцепляемся от своего придуманного образа и делаем шаг навстречу неизвестности.

Итак, что же выбрать — дальнейший поиск идеала или реального человека, с которым уже началось выстраивание отношений? Есть «шпаргалка», которая поможет определить, что для нас главное в отношениях. Готовы ли мы и дальше ждать свой идеал или нужно провести с ним «работу над ошибками»? Достаточно вернуться на самый первый этап — знакомства с собой — и честно ответить на следующие вопросы:

• Насколько мой идеал партнера соответствует реальности? Реально ли встретить такого человека в моем окружении?
• Что для меня в супруге принципиально, а что нет?
• Идеал заслоняет или дополняет встреченного человека?
• Ожидания от партнера базируются на его качествах или на качествах, приписанных идеалу?
• Готов ли я принять того, кто сейчас рядом со мной, с его достоинствами или недостатками? Что я чувствую, отвечая на этот вопрос?
• Если вдруг появится идеал, кого я выберу — его или нынешнего партнера? С какими чувствами я буду делать этот выбор?

В любом случае не стоит забывать, что у каждого из нас существуют «костылики», которые помогают нам проходить этапы взросления. Идеальный образ партнера — один из таких «костыликов». Но если мы не отбросим его, когда придет время, то никогда не научимся ходить самостоятельно.

 Для построения такого общества нужно сломить мужской дух, старательно культивируя в мальчиках истеричность и позерство, слабоволие и беспринципность, трусость и лень. Ну, а чтобы все-таки создать иллюзию мужественности и хоть чем-то потешить мужскую натуру, которую, несмотря на все ухищрения перековщиков «человеческого материала», не так-то легко изменить, глобалистские масс-медиа поощряют грубость и хамство, пошлость и разнузданность, эксплуатируют мужскую азартность, но направляют ее исключительно в игровое, развлекательное русло, а не на достижение высоких целей, достойных настоящих мужчин.

TF.

Я думаю, тебе будет полезно отдохнуть от отношений. Ибо их постоянство, но, в то же время, нестабильность ведёт к тому, что под воздействием другой личности,   на твой внутренний мир, ты начинаешь меняться, перенимая, как правило, не самое хорошее, и, в конечном итоге, теряешь себя, свою индивидуальность, становишься паразитом. И это неудивительно, ибо в современном эгоистичном мире люди, зацикленные на себе, врываются в твою жизнь и начинают рушить твой мир, подстраивая его под свои эгоистические потребности. И все последующие попытки построить отношения – это лишь жалкие копии предыдущих, ибо, не существуя более как индивидуальность, личность, ты не можешь привнести СЕБЯ в отношениях. Всё, что ты можешь – это растворится в другом человеке!!!
P.S.: Иногда хорошо побыть одному.