Собрание племен и эра фестивалей

Американские новации в молодежной среде достигли Британии в конце 50-х, где тоже произошли изменения в стиле одежды и моде на мотоциклы; подростки начали перемещаться с улиц в пабы и кофе-бары, где помимо джаза зазвучал рокабилли.

Тедди-бойз, которые изначально считали себя представителями преуспевающей молодежи, придерживающейся ортодоксальных взглядов на моду, оказались в некотором замешательстве. И этому были свои причины, которые до сих пор путают много в историографии эволюции местных стилей. Сами же пожилые уже тедды рассказывают следующее. Часть молодежи восприняло новый стиль, пересело на местные мотоциклы марки «триумф» и, нацепив кожаные «перфекто Бронкс джакет», сдало свои «спивы» в секонд-хенд, где их подобрала молодежь с окраин, которая не могла позволить себе многое, довольствуясь футболом и военной униформой из тех же секонд-хендов. Именно эти группы коротко стриженных молодых людей, одураченные призывами БНФ (Британский Национальный фронт - малочисленная националистическая партия Британии 50-х), нашив себе на спины флаги конфедерации, начали погромы индийских и ямайских кварталов. Это положение вещей как нельзя точно отображено в произведении современника событий Колина Мак Иннесса «Абсолютные новички», начинающегося с предложения: «С пришествием эры Лондонского Лори я понял, что весь эпос тинэйджеров неверной походкой движется к гибели», в 1958 году. Но, к счастью, это явление было краткосрочным, вылилось в очередную уличную потасовку и было быстро затоптано ботинками рокеров, ямайцев и примкнувших к ним «экс-тедов». Поскольку старый стиль был дискредитирован, Британия даже оказалась в культурологическом бойкоте со стороны музыкантов, играющих рокабилли, возникла некая пауза вплоть до образования британского рокабилли-стиля, сменившего контрабас на бас-гитару и достигнувшего определенной особенности звучания. И «статус-кво», сочетавшее рокабилльные коки и «спив», ставший более ярким и вычурным, устраивающее всех, было восстановлено. Хотя стилистические термины и изменения стали неизбежны.

РУДИ БОЙЗ И МОДЫ

Одним из таких изменений стало выделение достаточно агрессивной группы ямайской молодежи, отказавшейся от «зути»-стиля в угоду более удобной для потасовок одежды. Представители нового оригинального стиля начала 60-х приняли название «руди бойз», то есть грубияны, атрибутом лайфстайла которых стал стиль ска, с источником вдохновения в виде темнокожего урбанистического фолька Ямайки, достигшей независимости в 1962 году. «Крестным отцом» музыкальной составляющей этого стиля по праву считают Лоурела Аиткена. Но в большей степени термин «мод» закрепился за поклонниками музыкальных стилей, культивируемых Джоном Льюисом, основателем «Квартета Модернистского Джаза», Майлса Дэвиса, Джерри Миллегана и старых минималистических традиций в одежде. Двуцветная одежда, короткие стрижки и черно-белый состав участников стиля зацементировал термин « two - tones » для обеих групп.

Вместе с ямайскими стилями появляется и более глубинное явление, ставшее заметным только к концу семидесятых. Растафарианство как религия отдельных групп ямайской молодежи, у истоков которой стоял прорицатель Маркус Гарви, появляется к 50-м в Америке, а вслед за получением независимости и в Британии. Не имеющие, как и многие эмигранты, собственного стиля, кроме религиозного ношения дредов, растафари формируют его параллельно руди бойз. И когда в начале 70-х «рудиз» исчезают с британских улиц, их место занимает регги-стиль, а Боб Марли становится звездой и пророком этого движения.

КОВБОИ КОФЕ-БАРОВ

Таким образом, возвращаясь к началу 60-х, мы можем отметить сложение субкультурного «фронта», состоявшего из бездельничающих, но самодостаточных молодежных масс, нашедших почву для самовыражения в музыке и танцах в Америке и локально в Европе. Рокерские субкультуры к этому времени тоже обросли клубами и околоклубным бизнесом, что позволило эстетике мотоциклов и отрыва закрепиться в заокеанской тесноватой Англии, где начались «войны стилей».

В Британии были запрещены гонки по улицам, но остров M эн всегда имел некоторую независимость в течение всей истории королевства. Жители и магистратура острова не имели ничего против проведения гонок на территории Mann ’а, и это место стало целью паломничества мотоциклистов со всего мира, причем остров в последнее время просто кормится за счет этих гонок. Так родился один из самых престижных призов в истории мотоциклетного спорта - Tourist Trophey , а позже и классификация мотоспорта - TTraces , и даже стиль гоночного мотоцикла TTracer . Нехватка западных просторов привела к тому, что первые мотоганги конца 50-х стали образовываться возле городских кофе-баров типа London Ace Cafe , поскольку пабы на других улицах уже были оккупированы рокабиллами и модниками. Банды на мотоциклах «Триумф» автоматически попали под определение «Рокеры». Имели и иные названия, такие как «ковбои кофе-баров», «нарушители» или «парни в коже» после выхода на экраны фильма « Lether boys » в 1963 году. Характерная униформа - кожаные куртки модели «перфекто Бронкс», джинсы или кожаные штаны, броский шелковый шейный шарф и галстук, кепи или мотошлем. Хотя некоторые нарушители сознательно не носили никаких шлемов. Все это дополнялось высокими подкованными мотобутцами. По сравнению с костюмным стилем это действительно было инновационным. Позже куртки дополнили клепанные кожаные жилетки с нашивками и нарисованными на спинах различными символами. По сути, этот элемент одежды можно назвать первым DIY -аксессуаром, который позже был востребован другими стилями. Джонни Стюарт, написавший книгу «Рокеры», акцентировал внимание, что выбор в сторону кожаных курток был определен тем, что это было визитной карточкой уголовного мира того периода, и в полицейском жаргоне именовался « leather - clad ». Большим шоком для ортодоксальной Британии был внешний вид рокерских девушек, одетых аналогично мужчинам и культивировавших грубое отношение к реалиям. И наибольшей иронией стало то, что британские рокеры, стартовавшие как стиль позже всех из–за лимита на бензин, встали в оппозицию к своим футуристическим прототипам в виде модов.

ВОЙНА СТИЛЕЙ

На этой стороне британских баррикад все творилось так, как в книге «Абсолютные новички», то есть все вышло из-под контроля, сохранив остатки приумножившихся стилей. Как и в книге, в городе присутствовали рокабилльствующие олд-теды, ключевая группа модернистов, слушающая авангардный джаз, но помимо книжных персонажей, в городе уже присутствовали адепты культа «дольче вита», которых называли поклонниками не итальянского, но «французского стиля», разъезжавшие по городу на «Ламбреттах». Их по праву можно назвать «прото casuals » из–за униформирования определенными брендами. К тому же для езды на мотороллерах старая стилистика не очень подходила и после 1964 года начала радикально меняться по примеру «руди бойз». Сначала короткие плащи « Barberry » и « London Fog » сменили военные дождевики и куртки, узкие брюки заменились на джинсы, а городскую обувь постепенно вытесняли более спортивные модели. При этом смешение костюмной стилистики было вызвано не только какими-то условиями. Бурно развивалась эстрада, эксплуатирующая субкультурные образы и внося дополнительную сумятицу. Ситуация была достаточно странной: все были «модниками» и непонятно на кого этот термин мог интерполироваться.

«Ковбои» же, занимавшиеся гонками на «Триумфах» и «Нортонах» на короткие дистанции между кафе, не могли не сталкиваться с модами на мотороллерах. Но чаша терпения была переполнена после оккупации «Айс кафе», находившегося на территории, которую моды считали своей вотчиной. И стычки, носившие локальный характер, переросли в настоящие столкновения. Под прицел газетчиков эти столкновения впервые попали 18 мая 1964 года в местечке Брайтон. На этом пляже состоялась грандиозная драка. Согласно свидетельствам очевидцев и ныне пожилых бывших модов и рокеров - начали все именно моды. В городе их собралось огромное количество. В какой-то момент моды, вооружившись камнями с пляжа, бросились «охотиться» на рокеров. Две довольно большие группы рокеров и модов, которых было намного больше, столкнулись в драке на пляже в Брайтоне. Постепенно беспорядки и драки переместились на улицы городка. Спешно собранные около 100 полицейских были не в состоянии остановить столкновения. В конце концов враждующие стороны были разогнаны, более 50 человек арестованы. Суд над арестованными был публичным процессом, старательно раздутым прессой. Хотя никто не был убит, но ярлык был приклеен навсегда. Причем без разделения на рокеров и модов. Судья, который вел процесс, назвал участников этих беспорядков «Опилочными Цезарями», подразумевая их безмозглость. Этот инцидент был и остается самым известным эпизодом в истории модов и рокеров, причем не из-за самих событий, но из-за освещения прессой и снятого по мотивам событий фильма « Quadrophenia » 1979 года, где дебютировал Стинг и звучала музыка Клэптона, Пейджа и Таушенда. Столкновения продолжались, буквально в воскресенье этой же недели произошло столкновение в Клэктоне, когда две крупные группы модников, столкнувшиеся «на выезде», устроили массовую драку с использованием в качестве оружия пляжных зонтов. Под арест попало 97 человек, а газеты вышли с заголовками «День террора группой скутеристов» и «Дикари вторглись на побережье - 97 арестов». Столкновения продолжались все лето, и первыми ушли именно «ковбои», растворившись в рокерском движении. Моды, которых правильнее называть хард-модами, за которыми после драк закрепилось полицейское определение « parca - clad », продержались ненамного дольше.

Причиной этому послужило нарастание эстрадной волны и новых тенденций, благодаря которым в субкультурной среде появились термины «хардкор» (что означало «настоящий»), «хард» и «руди» - соответственно «настоящий» (или, как бы выразилась местная гопота, «реальный») и «грубый». Те же ковбои, перед тем как исчезнуть, демонстративно отказывались признавать Элвиса, ставшего кумиром поп-сцены, королем рок-н-ролла, презрительно называя поп-музыку пэпом (« p ap » на сленге - макулатура, мусор). Предпочтения были на стороне тех, кто был ближе к улице, то есть Билли Фури, Винс Тэйлор, Эдди Кохран, Джонни Кидд. Последним ударом по этому стилю стала мода на чопперы, которые никак не подходили для британских улиц и дорог. Единственной отдушиной оставались мотогонки на Мэне, которые происходят до сих пор. И когда мода на чопперы вместе с хиппи схлынула, произошло закономерное возвращение стиля, но уже в начале 80-х. А тогда, в 1964 году, по очередной иронии судьбы, ставшей чуть ли не закономерной по отношению к британским рокерам, власти наконец-то разрешили показ фильма «Дикарь» в британских кинотеатрах, 10 лет подлежащий запрету к демонстрированию на «туманном Альбионе».

ХАРД-МОДЫ

Модам пришлось еще тяжелее, помимо эстрадного натиска, ломался сам внешний стиль. Магазины вовсю торговали «Итальянским стилем», « Cool school », « City gent ». По телевизору крутили все от соула до ритм-энд-блюза, и исполнители, вплоть до танцоров степа, все выступали в модернистских костюмах. Истинное лицо мода в виде стиля и рупоров « Rolling stones » и « The Who », впервые озвучившего в текстах песен «мы», было утеряно. Далее последовали только музыкальные ревайвелы « Jam » и « Madness » (по названию альбома ска-кумира Бакстера). Эдвардианские и модовские костюмы также периодически всплывали на эстрадной сцене, и самое страшное, что могло произойти, произошло. Будучи ортодоксально мужским стилем, эдвардианский пиджак стал аксессуаром унисекса и атрибутом выступления « Beatles ».Этот термин и стиль до сих пор активно эксплуатируется и пережевывается, посему в нашем тексте его закономерно упразднить именно с этого момента. Единственно верным определением становится хард-мод, определяющий группу молодых людей, примкнувших к новому оригинальному стилю «руди бойз».

Ска, родившееся из Карибского «менто и калипсо», становится образующим музыкальным направлением между черной и белой молодежью, вплоть до того момента, пока из него не вырастают рэгги и «рок–стэди», называвшийся в Британии «блю-бит». А агрессивный стиль и сленг жизни, ставший прототипом скинхед-культуры, был нацелен на мультирасовость отношений. В конце 60-х, в период пика внимания к ямайской культуре, стиль «руди бойз» меняется на растафарианский, а белокожая составляющая стиля окончательно оформляется в субкультуру бритоголовых, придерживаясь ортодоксальных ска-корней. Стоит отметить, что новшество носить короткие штаны было заложено кумиром ска-сцены Десмондом Деккером. При этом приверженность в принципе неродной для британской молодежи традиции выражалась не в принятии духовных ценностей растафарианства, но скорее в солидарности в позиции как притесняемого класса и внешних атрибутах стиля. И та, и другая субкультура того периода успешно дожила до наших дней, претерпев различные изменения. Растафари при этом практически не изменились, разве что в названии стиля (раггамуффинз) и более современных стилях причесок, а вот со скинхед-культурой в последующие периоды произошли значительные изменения.

ПСИХОДЕЛИКИ

Изменения коснулись всех, и начались они в середине 60-х вместе с новой тенденцией, которая так и не вылилась в какой-то определенный стиль, но оставила название «свингующий Лондон» и «психоделики». Известный деятель андеграунда, теоретик Кен Кизи провозглашает себя идеологом нового течения и становится лидером коммуны Pranksters . Но если разобраться внимательнее, то лондонский творческий андеграунд во все времена вел политику самодостаточного самостоятельного творчества, без проявления какого-либо желания вмешиваться в социальные вопросы. Революционной же оказалась мода и одежда, немыслимых расцветок и окрасов, вычурные цилиндры, вышитые жилеты и не менее революционный творческий продукт в виде музыкальных экспериментов, из которых позже вырастут основные представители прогрессивного рока. «Генезис», «Джетро Талл», «Йес», «Кинг Кримсон», Френк Заппа, «Пинк Флойд». Часть этих идей все ж таки просочилась на поверхность улиц вместе с первыми носителями нового стиля. Лондон стал не только лабораторией современной музыки, но и центром всемирной молодежной моды. Самым популярным для тысяч молодых был прилегающий к Пикадилли район Сохо с его многочисленными кафе и портняжными мастерскими. Именно там чутко отреагировали на изменения, и вскоре Сохо был завален «психоделической» одеждой, сметаемой с прилавков. Этот стиль, в основе которого лежали «какофония цветов» и своеволие вкусов – от военной униформы до клоунских костюмов, – оказал огромное влияние на художественный авангард Америки этого периода.

С середины 60-х странно одетые молодые люди начинают фланировать по городу, но загадочным образом исчезают с улиц уже в 1969-м. Подобно оформлению клуба, расцветив город всеми цветами радуги, «свингующие лондонцы» исчезли, оставив после себя след в мире искусства и дизайна, так же как проявления «барокко молодежной моды» в сценических костюмах музыкантов. Некоторые полагают, что за этим стоял вакуум идеологии и духовности, который обрел свою концептуальную целостность в лондонском андеграунде последующих периодов. Именно этот феномен бездушности попытался зафиксировать в 1966 году Антониони в своем фильме « Blow up ». Иные же склонные мифологизировать этот период считают, что «психоделики» одним прикосновением изменили мир многих. Так или иначе, осенью 1966 года подыгрывавший на гитаре многим рок-звездам Джимми Хендрикс попадает в Лондон, где с помощью Чендлера создает « Jimi Hendrix Experience ». Не менее прорывным продуктом оказываются новые альбомы состоявшихся групп « The Who », « Rolling Stones », появляется прославленный альбом « Sergant Pepper » Битлз. Во всем этом просматривается след новаций. Стартует традиция концертных и фестивальных плакатов, использующих постмодернистские приемы и психоделические цвета. Тексты песен становятся загадочней и невнятнее, а рок-сцена превращается в политическую площадку для самовыражения и психоделики. Остатки подобного стиля остаются в сценических образах Зигги Стардаста, Марка Болана, но на улицах доминируют другие уличные стили и мода. В этот период начинается экспансия в Британию байк-клубов, мода на байкеров, которые на местной почве получают название «гриззерз» и являются не менее агрессивно-анархистской структурой, хотя и не такой многочисленной и долгосрочной. На узких улицах английских городов это явление с длинными вилками байков и традиции скоростных гонок попросту не прижились.

Английские газеты 1969 года подводили итоги десятилетия следующим образом.

ПОВОРОТНЫЕ ПУНКТЫ «РАЗВЕСЕЛЫХ» ШЕСТИДЕСЯТЫХ

Основан журнал «Плейбой».

В докладе Вольфендена рекомендуется отменить уголовное преследование гомосексуалистов.

Акт об уличных правонарушениях «превращает» лондонских проституток в работающих в квартирах «моделей».

Акт о непристойных публикациях пересматривает викторианские законы.

Роман «Любовник леди Чаттерлей» объявлен вполне пристойным.

Закрывается Театр Уинд-милл, который был не в состоянии состязаться с новыми стрип-клубами Сохо.

Гомосексуальный акт между согласными на него взрослыми перестает быть преступлением.

Власть лорда Чемберлена в цензуре пьес отменена. Премьера спектакля «Волосы», в котором актеры играют на сцене полностью обнаженными, состоится в Вест-Энде следующим вечером!

За океаном 60-х ситуация развивалась приблизительно по такому же сценарию. Рокабилли-стиль и первые серферы 50-х стали уделом развлечения зажиточной прослойки, а экзистенциалистская бомба, нацеленная на вовлечение молодежных масс в политические схемы, сработала. Очередной социальный кризис и начавшаяся война во Вьетнаме 1965 года привели к расколу в обществе в конце десятилетия и тотальной англомании вследствие разочарования собственными успехами. Социум опять размежевался вдоль линии моды. Теперь линия раскола проходила между хиппи (абсолютно собирательный термин, под который попадали все от битников до байкеров) и яппи (преуспевающие самодовольные карьеристы). На самом деле, это дурацкое деление было навязано извне журналистами, и градация социума была гораздо витиеватей.

ОТ БАЙКЕРОВ ДО ВУДСТОКА

Оживившийся после военного «бэби-бума» и философских бредней нормальный социум представлял из себя формирующуюся прослойку яппи ( yuppies - young urban professionals ), преппи (потенциальные яппи, выпускники хороших частных школ) и слэкеров (апатичные и аполитичные бездельники). По другую сторону баррикад оказались хипстеры – биты, рокерская субкультура, обретшая все черты байкерской, фольки, модернисты и серферы, чей оптимизм никак не укладывался в циничные рамки социума. Связующей нитью между двумя сторонами становятся студенчество, ветераны войны и музыкальная эстрада. Нарастающая мощь байк-клубов привела к ситуации, что ортодоксальному рок-движению потребовалась своя более жесткая и честная музыка, тем более что база для этого уже сложилась, а множество радикальных талантов андеграунда пылились на обочине эстрады и галерейных задворках. Здесь как раз была найдена точка соприкосновения новых музыкальных тенденций психоделической рок-музыки, «рюкзачной» традиции путешествий фольков, темнокожих музыкальных талантов от соула до ритм-энд-блюза и художественных идей творческого хипстерского андеграунда.

Необходимо отметить, что центр относительно свободных нравов и концентрации талантов переместился в Сан-Франциско и Лос-Анджелес, став оплотом зарождающейся психоделической революции и фестивальной культуры. Летом 1964-го Кен Кизи, автор романа «Полет над гнездом кукушки», основывает в Сан-Франциско коммуну Merry Pranksters , основной идеей которой было равенство и психоделика, и эта идея работала. Молодежные массы вышли из-под контроля, а некоторые проявления стилей стали откровенно асоциальными и провокационными. Так, байкеры, отрастившие по примеру серферов волосы, стали включать в атрибутику германо-фашистские регалии и элементы украшений, демонизируя свой облик и поведение до крайности. При этом фашистская и черепная символика рассматривалась как атрибутика откровенной анархии, о чем были в курсе правоохранительные органы, пристально присматривавшиеся к «мотору» этого движения. Клуб « Hell ’ s Angels » развивает свою деятельность, охраняя и организуя крупные концерты и фестивали. Студенческая молодежь, считающая себя не менее продвинутой, чем субкультурный люд, самоотверженно кидается в омут «свободной любви» и психоделической эйфории, уже имея самоназвание хиппи (от старого доброго hip - продвинутый). Сами же хиппи называли себя в рамках двух градаций «чудаками» - « Freak » и «умниками» - « Heads ».Так начинается «революция цветов» в разгар антивоенной кампании. Начинается период фестивальной деятельности при немалом содействии мотоклубов и Билла Грэхема с его " Fillmore " шоу по всей стране.

Тексты песен, в отличие от эстрадных произведений, становятся наполненными психоделическим смыслом, и на сцене появляются первые субкультурные вокалистки. В обрамлении «британской психоделики» рок-культура этого периода становится во многом независимым альтернативным стилем жизни, в котле которого смешиваются многие жанры и стилистические особенности. Начинается формирование нового музыкального мейнстрима, на базе которого расцветают клешеные брюки, жилетки, яркие рубашки, а футболка, до этого момента считавшаяся исключительно постельным бельем, становится наиболее частым аксессуаром униформы. И чистым листом для воплощения фантазий художников, чьи искания уже превысили интерес к постмодернизму и обратились в сторону сюрреализма, древностей и уличных проявлений неопримитивизма. На этой базе формируется новое «народное искусство» поп-арт, рупором и наиболее ярким представителем которого становится Энди Уорхолл и его коллеги.

В 1967 году, ставшим во многом эпохальным, состоялся первый фестиваль Монтирей, где впервые выступила Дженис Джоплин, собравший 60000 зрителей, открыв тем самым череду фестивалей под открытым небом. На этом же фестивале случился показательный провал устаревшей модовской программы « Who ». Термин «хард», устоявшийся в субкультурах, требовал этого и от регги, и от рока, чем, собственно, группа и занялась в дальнейшем, найдя свое уникальное место в нише «рок-оперы».

И уже в 1968 году вслед за оперой Kinks « Arthur » группа делает первую постановку « Tommy », ставшую артефактом нового рок-движения.

Это было действительно первое в истории «собрание племен», напугавшее общественность своим размахом. На этот же период приходится расцвет молодежной цветной татуировки. В этом же году на экраны кинотеатров попадает фильм «Ангелы ада на колесах», в котором главные роли сыграли Джек Николсон и Эддам Рорк. По сценарию, оставив свою скучную работу, главный герой отправляется вместе с байкерами колесить по стране, доказывая своими мускулами и отчаянным характером, что имеет право не только на любовь и свободу, но и на лидерство в этой разношерстной компании.

На « Hell ' s Angels » начинается охота. Первый судебный процесс против клуба состоялся после печального инцидента на концерте группы « Rolling Stones » в 1967 г . "Ангелы" уже по традиции охраняли сцену и музыкантов. Один из охранников увидел нож в руках разошедшегося темнокожего фана и просто оказался быстрее. Шум подняли тогда страшный, он не затих и по сей день. По иронии судьбы, в этот же период выходит на экраны «Беспечный ездок» Денниса Хоппера и Питера Фонды, успех которого безрезультатно пытались повторить все студии Голливуда. Два хипповых мотоциклиста (Фонда и Хоппер) катят по Америке на красавцах-харлеях, курят марихуану, выпивают, говорят всякую ерунду. К ним присоединяется пьяница-адвокат (гениальная роль Николсона), ненадолго, так как его убивают ретрограды, противники длинных волос. А мотоциклистов потом подстреливают на дороге все те же ревнители коротких стрижек. Фильм моментально становится культовым символом поколения шестидесятых. И получает Лучший приз за лучший дебют «Канн-69».

ХИППИ

Фестивали продолжаются. Под девизами, пропагандирующими искренность, свободу и духовный поиск, молодежь многих стран пускается в рок-н-ролльное раскачивание 70-х и околополитическую деятельность. Немалую роль в этих событиях сыграли все те же представители битнической культуры и независимой антропологии. Такие как Уильям Берроуз, Терренс Маккена, Кен Кизи, пропагандировавший психоделические коммуны, и профессор Тимоти Лири, провозгласивший «Лигу Духовных Открытий» и ставивший опыты с применением LSD на студентах-добровольцах, подведя под это свою философскую базу о внутренних поисках. Появляется анархиствующий философ Джерри Рубин, сформулировавший новое определение «иппи» (от YIP - Youth International Party ) и попытавшийся организовать партию длинноволосых радикалов.

Летом 1969 года состоялся Вудсток, собравший более полумиллиона человек, на котором первый и последний раз выступает Джимми Хендрикс со случайным составом, называвшимся « Electric Sky Chirch ». Среди рок-кумиров, выступивших тогда перед многотысячной толпой, - «Джефферсон Эйрплэйн», Джоан Баэз, Ричи Хэвенс, «Кантри Джо энд зе Фиш», «Кросби», «Стиллз энд Нэш», «Фри», Джо Кокер, Сантана. При этом несовместимость концепций, выявленная при «слиянии племен», обнаруживается достаточно быстро. Выясняется, что, кроме музыки, свободных отношений и наркотических опытов, «племена» и коммуны ничего не объединяет. Начинается скоропостижный упадок движения и метания американских хиппи. Это был момент истины, когда «собрание племен» самоопределилось с выбором и собственной идеологией. При этом какие-то «племена» вымерли, а какие-то продолжили свое существование. В сфере же мейнстрима и мидлкласса мода на канувших в лету хиппи продолжила свое существование вплоть до середины 70-х.

Молодежь, помимо «свободных отношений» и гомосексуальных свобод, погружается в психоделический угар. Для многих эти опыты становятся последними в жизни событиями. «Психоделическая революция» незамедлительно принесла свои незатейливые плоды. Джимми Хендрикс неожиданно умирает 18 сентября 1970 года. А уже 4 октября этого же года бездыханное тело Дженис Джоплин было найдено в отеле Лос-Анджелеса. Череда смертей от передозировок наркотиками накрывает Америку, но выпущенного в окультуренные массы «джина рок-н-ролла» уже не остановить. Он уже давно шагнул за океан, и в немалой степени этому содействовали музыкальные дельцы и модные бренды.

Американская и европейская прихиппованая молодежь, начитавшаяся «битнической» литературы и попавшая в зависимость от наркотиков, обращается к востоку и индейским корням, что определенным образом сказывается на внешнем имидже. Длинные волосы не становятся длинней, но стандартизируется более умеренная ширина клешеных брюк, и всевозможные этнические украшения входят в моду по обе стороны океана. И даже просачиваются за «железный занавес» соцлагеря и в Японию. С этим моментом сопряжено появление первых христианских проповедников, восточных гуру, шарлатанов, маньяков и, естественно, сект вокруг новых учителей духовности. Кому-то повезло больше, кому-то нет. Известия о распадающихся коммунах вскоре сменились на более зловещие, как с сектой, возглавляемой Чарльзом Мэнсоном, печально прославившимся на всю Америку.

Мэнсон основал коммуну, преимущественно состоявшую из дочерей зажиточных голливудцев. В августе и ноябре группа молодых хиппи, называвших себя «семьей», начала рыскать по окрестностям, сначала наведавшись в ранчо Спана рядом с Голливудом, затем на ранчо Баркера в Долину смерти. «Детки» были (и справедливо) заподозрены в торговле наркотиками, угонах автомашин, сексе с несовершеннолетними, магазинных кражах и подделке чеков и серии убийств. Многие из молодых девушек-хиппи беспрекословно подчинялась своему харизматическому лидеру, сорокатрехлетнему Чарльзу, утверждавшему, что он является воплощением Иисуса Христа. То, что сопутствовало процессу Мэнсона, привлекло внимание многих газет мира. Под руководством Лайнетта Сквеаки Фромма милые молодые босоногие девушки-хиппи из «семьи» дежурили, сидя на тротуаре вокруг здания суда, когда шли заседания. Они давали интервью прессе и показывали великолепно вышитые членами «семьи» вещи. Когда Мэнсон попробовал сорвать заседания и вырезал букву « X » на лбу, девушки также «вычеркнули себя косым крестом из вашего мира». Когда Мэнсон заменил « X » свастикой, то же самое сделали и хиппи. Когда Мэнсон после признания его виновным побрил голову, девушки последовали примеру своего кумира. «Я сделал все возможное, чтобы остаться одиноким в вашем мире, а теперь вы хотите убить меня... Вы мне все безразличны». «Правда заключается в том, что... я всегда был лишь пугливым засранцем-воришкой, который не умел украсть без того, чтобы не попасться». Так говорило «воплощение Иисуса» перед своим уходом.

Но самая шокирующая история была связана с преподобным Джимом Джонсом, который, будучи одержимым мыслью о самоубийстве, призывал прихожан своего «Народного Храма» готовиться к «Белой ночи», когда им всем придется ответить на преследования самоубийством. Джонс по соглашению с премьер-министром Гайаны Форбсом Бернхамом взял в аренду кусок южноамериканских джунглей, чтобы организовать коммуну-колонию Джонстаун. Около 1000 последователей его культа переехали туда из Сан-Франциско. Слухи о том, что людей удерживают там вопреки их воле, просочились в Калифорнию, и 14 ноября конгрессмен Лео Райан прибыл в Джонстаун, чтобы увидеть все своими глазами. Вначале все казалось прекрасным, и Райан выразил свое удовлетворение увиденным. Однако когда конгрессмен и сопровождавшие его лица готовились покинуть колонию, поклонники культа открыли огонь по посетителям, и конгрессмен Райан вместе с журналистами и отъезжающим бывшим членом коммуны были убиты. С этого момента Джонстаун был обречен. Но преподобный Джим не ждал высадки морских пехотинцев. Он «спустил курок» подготовленного плана самоубийства и 913 приверженцев, включая матерей с грудными младенцами, были отравлены цианидом.

Несмотря на весь этот негатив, связанный с сектами, начинается эпоха путешествий, давшая племенам экс-фольков, битникам и серферам новый вектор развития, который заключался в паломничестве на восток, открытии и заселении новых далеких от цивилизации мест и пляжей. Так уже в 70-х был обретен индийский Гоа, что положило в 90-е начало нового стиля «нью-эйдж», по сути, отождествлявшего все утраченные в 60-е идеалы хиппи.

При этом, помимо восточного фестивального побережья Америки, движения хиппи были восприняты не везде. Так, в крупных урбанистических центрах Чикаго и Нью-Йорке развивалось альтернативное движение с более грязным и жестким «гаражным роком» и агрессивной эпатажной хипстерской подачей. Наиболее известные представители этого формирующегося стиля, из которого родилось целое музыкальное направление (группы MC 5, « The Stooges » Игги Попа), были задействованы в фестивальной деятельности и приобрели достаточную известность. Но центром становления этого явления стали небольшие городские клубы, предоставляющие свои площадки для проявлений американского андеграунда. Сочетание агрессивного анархизма с налетом фрикового эксгибиционизма и стеба над хиппи-стилем - все это легло в основу зарождающихся «хэдбенгеров», термин со смутным значением, одновременно обозначающий атлетически сложенного грабителя, в котором явно угадывалось противопоставление хипповому самоназванию « heads » и фриковому поведению. Уже в силу этих причин представителей этого стиля нельзя называть протопанком, скорее протофриками, часть которых обогатила сцену хард(в ортодоксальном субкультурном смысле)-рока и стала прототипом почитателей хеви-металлической эстрады. Этот же тезис легко подтверждается деятельностью таких коллективов, как « New york dolls » и иных, занимавшихся издевательством над модой ложного гомосексуализма и рок-эстрадой уже одним своим фактом существования на рок-сцене. Все то же самое чуть позже можно было наблюдать в стиле «глэм-рока» и «хеви-метала». Феномен же, который получил название «панк-революция», был нацелен на ниспровергание иных идолов более радикальным способом. Естественно, никто не оспаривает того, что эти «группы» могли стать примером для поведения на сцене и звучания, но решали все как обычно «племена» и совсем в другом месте.

Время Мейнстрима и Революций

Агрессивные стили и новая тенденция « hippy hate » были закономерными явлениями на неудачу «революции цветов» с точки зрения « hardcore » субкультур, нацеленных на независимость, а не абстрактную свободу. Тем более что на фоне заката «детей свободной любви и мира» восходящая фестивальная эстрада и стремительно отпочковывающиеся от нее рок-направления уже не смотрелись так искренне и были нацелены на иную публику.

Продвижению моды способствовали фильмы об уже отошедшей культуре. Так, в 1970 году был снят фильм о Вудстоке, получивший «Оскар» как лучшая документальная кинолента, одним из монтажеров которой был Мартин Скорсезе. В 1971 году по опере « Tommy » Кеном Расселом был снят фильм, ставший артефактом рок-культуры. За ним последовала « Quadrophenia » в 1972-м. « Jesus Christ superstar », « The Who » или « Small Faces », опять же Кен Расселовская « Listomania » с представителями « Who » и « Yes » 1975 года. В Америке развивался жанр параллельного субкультурного кино, запрещенного к просмотру из-за обилия вульгарных и психоделических сцен. И это помимо сформированного на остывающем трупе фестивального движения музыкального мейнстрима. Поэтому неудивительно, что общество говорило о хиппи, одевалось как хиппи, сделав костюм предметом рабочей одежды и официальных приемов. Остальную потребительскую нишу стремительно заполняли бренды, сделавшие упор на молодежную моду и спортивные стили. Французские дома моды закрывались один за другим, итальянские все еще держались на плаву, и даже Ив Сен-Лоран был вынужден пойти навстречу молодежи своим показом « Libiration ».

МЕЙНСТРИМ

В молодежных европейских субкультурах тоже не наблюдалось порядка. Французские зазу ударились в политику, организовав общество борьбы против расизма. В среде белой молодежи появились аналоги американских хипстеров, поющих шансон. В Британии вследствие развития мейнстрима наступила очередная фаза мутации: «Руди бойз» с наступлением 70-х стали менять стиль в сторону растафари, а ямайский диджей DJ Kool Herc отправился Нью-Йорк, где формировался «рок-стеди», чтобы своим переездом озвучить начало эпохи рэпа.

Разлившись мощной эстрадной волной, «движение протеста» забрело в тупик и привело к мутации и рестайлингу в молодежной среде. Обилие рок-групп, сформировавших мейнстрим для удобства продаж, начало форматироваться по направлениям, которые с подачи радиостанций трендселлеров и брендов превратили их в «лавочки вкуса» с приставками «рок» для широких слоев населения. Понятие альтернативности утратилось из-за популяризации протестных эстрадных форм. В этих условиях экстравагантность и связи с андеграундом стали определяющим успешность фактором. К середине 70-х появляется несколько направлений, претендующих на связь с субкультурами. Американские гетто, оставшиеся на обочине «рок-революции» 60-х, формируют эстрадный стиль фанк, основными атрибутами которого становится смесь психоделического соула и зути-стиля с налетом сутенерского имиджа – широкие клешеные брюки, шелковые рубашки, свободные пиджаки немыслимых по своей пестроте расцветок, золотые цепи, кепки, фуражки и очки вычурных форм. Соул, который пользовался популярностью в молодежной среде, адаптировался к новым ритмам и в совокупности с расслабленной импровизацией стал новой клубной музыкой чернокожей молодежи, пытавшейся с помощью этого самоутвердиться в гетто и прорваться на эстрадные олимпы. В недалеком будущем молодежь всего мира будет воспринимать это уже рафинированное мейнстримом направление как танцевальную музыку диско.

Единственно по-настоящему творческой альтернативой являются представители андеграунда, занимающиеся экспериментальными шумовыми и электронными проектами. Наиболее ярким и настолько же загадочным представителем этого направления является проект « Residents », представители которого сделали перформанс в стиле баухаус из собственной жизни. Взяв концептом инопланетное представительство на планете Земля, эта группа лиц (лиц которых никто не видел) в течение более 30 лет является переводчиками основных хитов мейнстрима на более понятный язык. И до сих пор остаются творчески активными.

ГЛЭМ

Стиль « Glam », основными представителями которого были Марк Болан и Дэвид Боуи, также претендовавший на альтернативность мейнстриму, довел до предельно вычурных форм модовские стили предыдуших поколений. И также являлся продуктом смешения психоделики и рок-музыки. Изюминкой стиля стал упор на смешение всего, в том числе и гендерных особенностей в виде даже не унисекса, а инопланетной бесполости, как альтернативы предыдущей культивации мужественности. Эстетизм, индивидуальность и неземные сценические образы были одновременно любопытны сторонникам канувшего в лету дендизма, хиппствующей молодежи благодаря своим призывам «назад к природе» и адептам комикс-культур Америки своей нацеленностью на «космос». Этот кратковременный сплав, который правильнее называть периодом, чем стилем, получил свои проявления и в кинопродукции, к примеру, в фильмах «Голод» и «Человек, который упал на Землю», где сыграл Дэвид Боуи, и в моде, сделавшей ставку на «унисекс». Андрогенность образов в немалой степени была заимствована в образах хард-рок- и металлистической эстрады 80-х, от « Twisted sister » до « Motley crew ». Панки, нью-вейверы, серферы и хэдбенгеры со свойственным этим субкультурам стебом взяли на вооружение садомазохические аксессуары. Как и многие фрикующие «клубные культуры» последующих периодов, развивавшие эту тематику уже с меньшей степенью иронии.

ХЭДБЕНГЕРЗ И ХАРД-РОК

Новация в эстрадном проявлении заключалась в противопоставлении другим стилям, претендующим на интеллектуальность стеба, кривляния и генерирования образов из иной плоскости жизни. Их в большей степени можно считать основоположниками фрик-культуры и единовременно ревайвелом цирка Барнума конца 19-го века. Пародируя безумства окружающего мира, трансвестизм, бесполость, дополненные демоническими образами сценических костюмов, это направление в эстраде подняло на флаг культ насилия, ретроградство и мистику. При этом волею случая к формированию этого эпатажного стиля имели отношение не только уличные фрики, но и известные деятели андеграунда и художественной среды. Так, Сальвадор Дали, усмотревший в этом проявлении отличный плацдарм для своего сюрреализма, оказал немалое влияние на формирование сценического образа Элиса Купера, которого целесообразней относить к теме глэм-рока. И не только за двуполый псевдоним. Естественно, что стиль «аристократов гаражных задворков» был обречен на критику со стороны эстрадных «рокеров» и состоявшихся альтернативщиков. На чем и строился расчет. И уже к концу 70-х «гаражники» и «глэм-рокеры», которых правильнее называть «хард-рокеры», при явной симпатии со стороны уличных субкультур и непослушной молодежи, страждущей драйва и отрыва, увеличили свои ряды настолько, что вектор внимания со стороны киноиндустрии и дельцов от шоу-бизнеса был и на их стороне. И новое эстрадное явление в виде сценического шоу и тяжелой музыки под названием «хеви-метал» зашагало по планете с наступлением 80-х. Внешний вид «хард-рокеров» 70-х выражался в длинноволосых прическах, шляпах, небрежной одежде, джинсовых и расшитых костюмах с элементами индейской этники. С момента проведения тематических фестивалей в моду ввелись джинсовые DIY -куртки, пестрящие туристическими и меломанскими нашивками, футболки с изображениями любимых исполнителей. Этот стиль сохранился вплоть до наших дней без каких-либо серьезных изменений.

СКИНХЕДЫ

В уличной «хард-кор»-среде начинается нездоровая конкуренция. Окончательно утратив свой модернистский облик, хард-моды пребывают в поисках оригинальности, отказавшись от услуг компании «Бен Шерман». Происходят метания, в ходе которых часть модов укорачивает стрижки, облачается в замшевые «спивы» С rombie , надев на ноги ирландские Ghille Brougues (остроносый «инспектор») и «мокасины» Loafers , и принимает название Suedeheads («замшеголовые»). Эта группа молодежи, зафиксированная в одноименной новелле Ричарда Алена и фильме Bronco Bullfrog , базируется в лондонском Ист-Сайде. При этом большинство девушек, относящих себя к стилю, сохраняют модовскую стрижку, за исключением приверженцев этого ответвления. Появляется мода частично сбритых волос со средней длины прядями спереди. Таких представителей называют Chelsea girl , skinbird или Renee .

Оставшаяся часть дополняет свой милитаристический стиль, помимо американских «парка» и Donkey jacket появляются джинсы « Sta prest » и укороченные слаксы, дополненные классической моделью « Dc Martens ». И новые брендовые вещи: поло и блейзеры Lacoste и Fred Perry . Позже этот диапазон будет расширен, а в этом виде хард-моды уже получают прозвище « Boot boys » , а вскорости - скинхеды. Музыкальные предпочтения тоже сдвинулись с места. Группа Slade , глэм-рок и панк-хардкор, но это случилось чуть позже.

Нашествие новой волны хиппи и мигрантов из Пакистана и Индии, как и нарастающий социальный кризис, приводят к постоянным столкновениям, подобным столкновению 10-летней давности, по мотивам которого Энтони Бреджесс написал свой « Clockwork Orange », а культовый уже режиссер Стенли Кубрик снял в 1971 году «Механический апельсин», номинировавшийся и получивший свой «Оскар». После потасовок на скинхедов навешивается ярлык расистов, хотя беспорядки носили общий характер с участием появившихся к середине 70-х еще идеологически незрелых панков. Но конфликт с панками, которых также переполняет «хиппи хейт» и постоянное желание простебать тему извращенцев, выливается в союз и взаимовлияние. В первую очередь плодами этого союза становится сметание с улиц остатков тедов, а к концу 70-х формируется стиль « Oi !», и внешний стиль фиксируется вплоть до 80-х.

ПАНК

Так же как и хэдбенгерз в Америке, английская молодежь, оставшаяся на обочине мейнстрима и успешной жизни, постепенно докипела до того момента, когда фальшь мейнстрима и спекуляции на субкультурные темы стали попросту невыносимы. Социальный кризис, назревавший в Британии, только усилил провал между поколениями и классами в обществе. Вместо «власти цветов» культ городских свалок, вместо любви и мира – агрессивный эпатаж, отрицание устоев общества и намеренная грубость в выражениях. Вместо длинных волос - всклокоченные прически, кожаные куртки и рваные пиджаки. По словам Джонни Лайдона, никакая политика и идеология тут была ни при чем, просто по лондонским квартирам бегали крысы размером с кошек, пока самодовольные ряженые снобы пели песни про цветы и дружбу. Подобное понимание вместо идеологии легли в концепцию нового явления, которое позже назовут «панк-революция» и «тотал дистракшн». И это были далеко не 15-летние подростки. «В течение этого года всем упомянутым здесь лицам исполнится тридцать», - так начиналась статья «Нью-Мьюзикл Экспресс» в январе 1976 года. - «За последние десять лет «молодежная революция» привела к появлению с одной стороны рок-аристократии и процветающего шоу-бизнеса, не способных лояльно воспринимать какие-либо новшества, а с другой – огромного поколения «скучных» эстетов, мелких лавочников, людей деградировавших и отупевших. И, наконец, тех, кто нашел себя в криминальном сообществе».

Можно долго и безнадежно рассуждать о каких-то протопанках, как это любят делать «антропологи жизни», но здравый смысл, увы, не позволяет нам этого. Потому что задолго до описываемых событий «культурная оппозиция» сложилась именно в Америке, балансируя между фриками и хэдбенгерами, но каких-либо связей не имела вплоть до того момента, пока американские группы, играющие «грязный рок», не стали появляться в Британии в начале 70-х. В самой же Америке клубы подобной стилистики к этому моменту собирали любителей экзотической эстетики «интеллектуального терроризма», невменяемых фриков, и все это носило в достаточной степени богемно-артистический характер. В одной из дешевых забегаловок организуется легендарный клуб C . B . G . B ., где выступают группы Television , The Voidoids и певица Патти Смит - «альтернативная» культура среднего класса, очень скоро ставшая богемной и элитарной. Примером для подражания стал литературный мир Парижа второй половины 19-го века. Для посетителей клуба рок-н-ролл был «форумом поэзии, трибуной ночной жизни, обостренного, взвинченного восприятия темных сторон действительности».

В Британии все было несколько иначе. Но даже в начале 1976 года не было такого специального термина для обозначения новой субкультуры, не говоря уже о музыке. Слово punk на англоязычном криминальном слэнге обозначало «шваль», «подонок», было приклеено, так же как и ярлык «хиппи», на молодежные группы, считавшие себя, как минимум, «честными рокерами». И единственное, что объединяло американских и британских подростков, был пресловутый «хиппи хейт». С появлением «гаражного рока», делавшего ставку на грязный звук и атональные рифы, движение, которое объединяло не только деклассированные элементы, но и представителей многих слоев британского общества, начало скоропалительно обретать форму. При этом музыкальный стиль не является чем-то определяющим, тот же « Clash » играет музыку, близкую к регги, «гаражники» Ramones держатся своего, но общая тенденция становится ощутимой.

Уже к середине 70-х в «Конце Света» - наиболее одиозном районе Лондона на Кингз роуд - по уик-эндам стали собираться большие группы ряженых молодых людей. Именно там Малькольм Макларен, до этого уже побывавший в Нью-Йорке и понявший конъюнктуру этого набиравшего оборота движения, открыл вместе с Вивьен Вествуд, занимавшейся торговлей ювелирных изделий, лавку под названием «Гараж Парадиз». Которая вскоре сменила название на « Let the be Rock » и превратилась в Мекку для модников, где они покупали всякую одежду, безделушки, дешевые подержанные пластинки. Для исполнения соответствующей классики устанавливается старый проигрыватель, и магазин превращается в тусовку для потерянных душ. В этот же период Малькольм и Вивьен также создают свои дизайны одежды в стиле тедди-бойз, а Макларен, увлеченный идеей заварушки конца 50-х, пытается устроить собственную. Малькольм меняет вывеску — теперь магазин называется «Секс», раскрашивает интерьер флуоресцентной краской и развешивает лозунги из «манифеста подонка» Валерии Соланас. Затем, набрав добра в порно-магазинах Сохо для своих художественных идей, они с Вивьен постепенно собирают под своей крышей полный комплект вызывающе-эксцентричных фетишистских одежд, которые смотрятся уже вполне в стиле новой субкультуры. И, естественно, вскорости становятся его частью. Девушки радостно берут на вооружение вычурную одежду проституток, сетчатые колготки, и генерируют издевательские образы «драных шлюх» с размазанным вульгарным макияжем, который вскорости станет атрибутом «новых романтиков».

К тому времени Малькольм начинает ездить с деловыми визитами в США. Его стиль псевдо-«тедди-бой» и секс-модели не пользуются особой популярностью, зато Нью-Йорк становится поистине золотой жилой. Для увеличения популярности магазина он попытался привлечь к своей деятельности американские группы «The Stooges» и «New York Dolls», но никакого особого продолжения его менеджерская деятельность не принесла из-за невменяемости музыкантов. Что способствовало идее создания группы «Секс Пистолз», по именованию одной из уличных банд, о которой Макларен услышал в Нью-Йорке.

Внешний стиль лондонских тусовок к тому времени был вполне сформирован и представлял из себя сплав последних новаций с неизменным пренебрежительным оттенком к целостности вещей. С дополнениями от Вествуд и Роудес, это выражалось в черные майках с оскорбительными надписями (например, на портрете королевы красовалась надпись – «Все мы проститутки»), драных кожаных куртках с множеством заклепок и значков, заимствованных от рокерских DIY -заклепок, которые дополняли вызывающие татуировки, ботинки «Доктор Мартенс» на высокой шнуровке, собачьи и фетишистские ошейники, рваные джинсы и колготки и крашенные в разнообразные цвета волосы. Причудливо остриженные головы, неизменный знак «Анархии» и булавки, которые с подачи Макларена становятся основным атрибутом стиля. Цветовая гамма была либо безумно пестрой, либо нигилистически черной. Любимым развлечением группы с Кинг Роуд были тусовки в клубе «У Луизы» на Поланд Стрит, бывшим местом сбора лесбиянок и бисексуалов, над которыми панки издевались, пародируя извращенцев. Эта манера во многом отразилась в клубных фриковых стилях «Новых Романтиков», «Готов» и «Перков» (Фетишистов).

Появление оскорбительного для всей Британии коллектива «Секс Пистолз», начавшего свою деятельность с публичного оскорбления английской королевы по центральному тв, взорвало сначала местные молодежные круги, начавшие погромы и бесчинства. А затем в состояние шока впала звукозаписывающая индустрия, заставив считаться и с вызывающим неадекватным поведением участников, и с мгновенно выросшей популярностью. Этот проект, ставший «ледоколом общественного сознания», повлиял во многом и на многое. Эстетика, которую журналисты окрестили «панк-революцией», мгновенно распространилась по многим странам, включая Советский Союз. Появилась возможность записывать и выпускать диски не только профессиональным коллективам, но и уличной шпане, которая превратила рок-сцену в политическую трибуну аполитичных нигилистов, требовавших правды от политиков, указывая обществу на его изъяны и болезни. Помимо этого, оказываются востребованы группы «грязного и тяжелого звучания», такие как AC / DC , до этого отмеченные признанием только у себя на родине в Австралии, да и то как феномен играющих 15-летних подростков-бунтарей, одетых в школьную форму. Термин «панк» становится тотальным брендом, в движение втянулись и представители среднего класса, и уличные субкультуры скинхедов. Все это в какой-то момент привело к образованию еще одного стилистического движения «Ой!», занимавшегося скамингом на концертах и стритфайтом на улицах.

«Панк-бренд» стал подобен вирусу, мелькая в каждой газете, журнале, ретранслируясь в программах телевидения. В итоге, начавшись как «революция» уличного стиля, образ «панка» стал частью британского импорта, от туристических открыток до медиапродукции. Эта всесторонняя эксплуатация привела в итоге к раздроблению «племен», каждое из которых развивалось в рамках местных традиций.

В результате организации американского тура для «Секс Пистолз» выяснилось, что американская модная молодежь придерживается несколько других увлечений и развивает свою фриковую линию общественного противостояния, внешне близкую к «ой!»-стилю, или чересчур богемно-фриковую. Под термин панк-рока попадает сам Игги Поп, Блонди и даже Пэтти Смит, типично хипстерствующая певица, близкая к панку ровно настолько, насколько Иосиф Кобзон близок по стилю и содержанию песен к творчеству группы «Кино». Вся эта масса музыкальных исполнителей в какой-то момент будет обозначена «новой волной», или постпанком, но ни один из терминов не может охватить представленного диапазона протестного экспериментаторства.

Просуществовав два года, «Секс Пистолз» распадается, не только по причине смерти Сида Вишеза, но и по причине того что Джонни Роттен не желает участвовать в интригах Макларена, постоянно стригущего купоны с «панк»-движения. Что, в итоге, и подтвердилось по выходу фильма «Великое рок-н-ролльное надувательство», где ушлый предприниматель высветил свою главенствующую роль в образовании панк-движения. «Секс Пистолз» был канонизирован при жизни остальных участников, занявшихся после распада группы собственными проектами. Показательно, но «марку» своего пренебрежительного отношения к эстраде и истеблишменту Джонни Роттен держит и по сей день, публично отказавшись от официальной канонизации в «зале рок-н-ролльной славы», что не смутило многих иных представителей панк-среды. Волна «панк-революции» под лозунгом «Будущего нет» давала мгновенные всходы. И потрясенные околомузыкальные дельцы постепенно стали приспосабливать это нечто напоминавшее рок предыдущего периода под собственные нужды. Так появляется череда исполнителей, именуемых «постпанками», не менее широкое определение, которое в скором времени уляжется на магазинные полки под названием множества «стилей» с приставками «рок» и «панк». Что, в свою очередь, повлечет повторную волну панка под названием «панк-хардкор», еще более агрессивного и неистового, и в этом плане период эволюции стиля в большей степени связан с Америкой, где на базе современного вортицизма и неоэкспрессионизма был создан особый вид творчества «чип-арт» в противоположность предшествующему «поп-арту» и отточена техника музыкального стиля.

Улицы и мейнстрим 80-х

В начале 80-х, после «панковского» взрыва и неразберихи, вызванной этим потрясением, молодежные субкультуры опять встают перед вопросом стилистического определения.

Смешение племен и стилей, заложенное «хиппи» и «постпанками», подводит к следующей ситуации. Как будто в своем революционном прорыве молодежь оторвалась от реалий настолько, что следующее поколение попросту терялось в обилии терминов, стилистического разнообразия и предложений от модных брендов, переиздающих культовые для уличной среды аксессуары. Это приводит к формированию новой закрытой клубной системы, куда политика Маргарет Тетчер и Рональда Рейгана, нацеленная на формирование общества одиноких потребителей, загоняет эстетствующих модников. И отделению от этой темы непримиримых уличных падонков, упивающихся собственными эпатажными уличными выходками. Племена как будто затаились в преддверии новых социальных баталий. При этом усиливается медийное давление, и творческая часть бывших неформалов становится перед выбором: вписываться в эту систему или продолжить независимое существование. Музыкальные магазины забиты полками со всевозможными «новыми» направлениями, видеоклипами, журнальная продукция пополнена изданиями на молодежную тематику, молодежное и футуристическое кино напичкано модным саундом и неформальными образами. Выходят в свет фильмы «Воины Бронкса», кинотрилогия «Безумный Макс», «Побег из Нью-Йорка», мюзикл «Улицы в огне», ставшие знаковыми для своего поколения кинокартинами. Культивируются жанры «футуристических боевиков» и карикатурных «фильмов ужасов» с фоном из произведений молодежных коллективов 80-х.

Отдельным особым явлением этого периода можно по праву считать подключение ко всемирному субкультурному движению стран Восточной Европы, с ее диско- и хеви-металлистической эстрадой и панк- и сайкобилли-андеграундом. И, вне всякого сомнения, молодежи Советского Союза, переживавшей в семидесятые ренессанс смеси тедди-бойз и кэжуального микса в виде «стиляг» и «утюгов» и более скрытного «битнического» и «хипстерского» проявления, огульно обозначавшегося как советские хиппи. Недостаток информации и «железный занавес», как ни странно, сыграли свою положительную роль в формировании оригинального подхода к собственному стилю и эстетике. А со второй половины 80-х начинается мощный субкультурный прорыв, в авангарде которого идут молодежные банды рокеров, панков и рокабиллов. Менее радикальные «новые романтики» и «брейкеры» тоже получают возможность для самовыражения, а творческие единицы моделируют субкультурную коммуникацию, разродившуюся как авангардным, так и эстрадным продуктом, более известным как «русский рок». Несмотря на то что общее количество «неформалов» по отношению к населению страны не превышало более 100000 человек, основные массы бунтующей молодежи сосредоточились в столицах и представляли собой явления, где-то превосходящие по численности свои зарубежные аналоги. Уличная же война конца 80-х - вовсе уникальное явление, по масштабам превосходившее как британскую «войну стилей», так и лондонскую «панк-революцию», - стало знаковым событием, увековечившим победу субкультур над официозом. С фотографиями этих стилистических направлений вы можете ознакомиться в разделе Галерея и Стили .

Официальная эстрада в конце семидесятых восприняла чернокожий фанк, и, багодаря Джону Траволте с его эксцентричным танцем, появилось диско. К началу 80-х диско-исполнители не стесняясь эксплуатируют все субкультурные атрибуты, начиная от невинной вульгарности панка (пионером этого движения выступила незабвенная Саманта Фокс), до роллерских катаний, превратив катки в дискотеки, и кожаных курток модели Перфекто. В музыкальном же плане лаконичность нью-вейва, фанка и электро заменилась не незатейливость. А мужские исполнители и коллективное присутствие на сцене к концу 80-х сменилось на обильное присутствие томно изгибающихся диско-див и не менее женственных исполнителей как бы мужеского пола на видео и телеэкранах. Помимо американской и британской, к индустрии окучивания населения подключается итальянская, шведская и западногерманская эстрада со своими презабавнейшими Пупо, Альбано и Раминой Пауэр. И все это действие превращается в пестрый клубок вплоть до середины десятилетия. После чего закономерно загибается, уступив место субкультурным стилям. Которые также впитали в себя современные новации и превратили коньки и скейты в дополнение к своим уличным приключениям. Позже из этого увлечения сформируется нечто подобное серферскому стилю.

«НОВЫЕ РОМАНТИКИ»

Эстетика, работавшая на базе постпанка, зародилась на базе клубной системы конца 70-х. Когда вырвавшемуся на творческие просторы бунтарскому духу нужно было доказывать собственную состоятельность не только бесчинствами на улице, но и действительно качественным продуктом. Несмотря на свое очевидное позерство (группы приверженцев этого стиля называли себя позерами), смешение модовской костюмной эстетики с панковской небрежностью и способностью совмещать несовместимое дали те результаты, о которых даже не мечтали Роудес и Вествуд. Последним штрихом стала вычурность, нарочитая элитарность и манерность, заимствованная от глэма. Новый карикатурный дендизм с подачи массмедиа стал реальной альтернативой стереотипу панковского бытия и уделом многочисленной когорты дизайнеров, модельеров и художников нового поколения. Стремительно развивающееся электронное звучание, помноженное на талант клипмейкеров, реализовывавших свои режиссерские таланты, сделали этот искусственный стиль «нью-вейва» популярным практически на всю первую половину 80-х.

Демаркационная линия между творчеством, клубной культурой, эстрадой и улицей была проведена в новой плоскости – бесперебойного производства новых образов и самостоятельной продукции. И тем самым новаторы перетянули на свою сторону издателей, сделавших ставку на первые стилистические модные издания «The Face» , «i-D» и многие иные. Где молодому поколению было предоставлена достаточная свобода, для того чтобы сделать талант и оригинальность синонимом успеха. Кредит доверия оправдался, и стартовавший в этот период «видеобум» привел к закономерной организации молодежного канала MTV, открывшего «второе дыхание» повергнутой в прах молодежной рок-эстрады 70-х и этого десятилетия. Линия мейнстрима теперь пролегала между британским битом «Pet shop boys», окончательно превратившимся в танцевальное диско соул-фанка, и взрывающими тонны бензина в своих видеоклипах W.A.S.P. вкупе с сюрреалистической анимацией Питера Габриеля. Оригинальность и качество. Под этим девизом сплавлялись в единое пестрое месиво электронные и гитарные ритмы 80-х. Также в зоне популярности оказался «постпанк» и все, что под этот термин попадало.

ГОТЫ

Стали результатом слияния элементов субкультур конца 70-х: романтики ностальгии по винтажной одежде от эдвардианской до викторианской, декларативного нигилизма и мрачного декадентствующего, схожего с брутальным черным, юмора панков. И фриковой вычурности вплоть до унисекса, асексуальности «глэмстеров». Будучи абсолютно декоративной субкультурой, готические собрания опирались на клубную систему ролевых вечеринок, и одним из первых таких мест был лондонский клуб «The Batcave». Изначально темные и черные одежды дополнялись вздыбленными начесанными волосами или вампирическими зачесами, дополненными не менее мрачным, в отличие от «романтиков», макияжем. Мужские костюмы, кожа, жилетки и обилие бижутерии. Среди любимых рок-групп все, что попадает под декадентскую эстетику, начиная с Siouxsie and the Banshees и The Cure, заканчивая более жесткими Sisters Of Mercy и Bauhaus. Традиционная для манерного эстетизма начитанность и обращение к философскому и модному роману дополнялись подгребанием под свой стиль всех новаций, соседствующих «рядом». Не избежали этого и «фетишисты», скомпилировавшие в этот период смесь комикс-элементов «комикс-культуры» и садомазохических игр, пригодную для участия в разнообразных фрик-шоу.

МЕТАЛЛИСТЫ

Хэдбенгеры обретают вторую жизнь, став поклонниками «тяжелого» (хотя все еще применимо «настоящего») рока, который развивают AC/DC, Rose Tattoo и обретший новый саунд Motorhead. В начале 80-х формируется эстрада «хеви-метала», также впитавшая в себя множество элементов от предыдущих субкультур. Оснащенная качественной видеопродукцией, освещающей быт невменяемых и непокорных подростков, претендующая на подлинность, но не на промывание мозгов. Внедрявшая через свою эстетику спортивную обувь и небольшое количество модных брендов. Это эстрадное явление закономерно собрало немалое количество почитателей во всех странах мира и уверенно продержалось до начала 90-х. Со второй половины 80-х стилистика дробится на множество составляющих, сделавших упор на различные музыкальные техники. Эта «долбежка» дополняется сценическими образами из сплава карикатурного сатанизма и средневековой романтики, до фрикового стеба над извращенцами, под которыми, естественно, подразумевались субкультурные стили предыдущих поколений. Шоу, международные фестивали «Монстры рока» проводятся с неменьшим размахом, чем в 60-е. Собственная стилистика мерчандайзинга, от ретейла культовых кожаных вещей до культа виниловых пластинок, нашивок и видеоклипов, проявляет признаки жизни и по сей день. Естественно, переживая все метаморфозы, связанные с метаниями молодежных талантов и металлистов от эстрады к чему-то более подлинному и жесткому. Ревайвел британских рокеров, принявших самоназвание стритфайтеров, и американского байк-движения, поддерживающего направление «тяжелого рок-н-ролла», стал одной из таких составляющих стиля именно в 80-е. Который к началу 90-х слился с хардкор-движением и принял достаточно брутальные формы, разлившись на очередную серию музыкальных подстилей.

Внешний вид отечественных и зарубежных металлистов в этот период становится идентичным. Более того, еще немногочисленные советские металлорокеры , пересевшие в 84 году на мотоциклы, сформировали оригинальное движение, смешавшее в себе чаяния британских ковбоев кофе-баров, постаревших байкеров 70-х и рокабилли-ревайвелистов. Иностранные корреспонденты , ожидавшие увидеть в эпоху «перестройки» ходящих по улицам медведей, были ошарашены четко выдержанной стилистикой рокеров и металлистов , которые в на рубеже 90-х сформировали свой стиль, близкий с британским гриззерс и американским байк клубов 70-х.

ПАНКХАРДКОР

К началу 80-х уже в Америке Венди О. Вилльямс, используя в имидже садомазохические аксессуары и непристойнейшее поведение, провозглашает «Ирокез» символом, обозначающим «новых угнетенных» на манер американских индейцев, перемещенных в резервации. И «панковский гребень» при поддержке драйвовых The Exploited и G.B.H. становится символом для большинства панкующей молодежи этого периода. Другая часть панк-рокеров попросту побрила головы налысо и пополнила ряды стиля «ой!», представителей которого зачем-то постоянно уличают в расизме и нетерпимости наравне с бонхедами. Эта ситуация приводит к публичному озвучиванию лозунга, подкрепленного жестом, «Nazi punks – fuck off» еще одним столпом «панк»-революции Джелло Биафра, основателем «Alternative Tentaces» и группы «Dead Kennedy's». Термин «наци-панк» смешным образом, спустя десятилетие, находит своего тупоголового потребителя. Ирония состоит в том, что ни термин «панк», ни тем более «наци-панк» никогда не были самоназванием и самоопределением тех, кто участвовал в этих волнениях. Очередной ревайвел «панк»-рока, случившийся в начале 80-х, охватывает все страны Восточной Европы и СССР. И, как показывает реальность, бунты, связанные с «панк»-стилистикой, продолжаются и по сей день, не ослабляя своей творческой агрессии, оказывающей влияние на практически все модные современные проявления. Стилистические изменения в силу этих причин не обошли стороной и это явление. Если в 80-е был популярен «панк-хардкор», то, в пику саморазрушающимся подросткам 80-х, в 90-е годы панк-рокеры пополнили движение «Стрейтэйдж» (культивирующее веганство и здоровье) и сформировали свое DIY-направление. Во второй половине 90-х становится популярным околомузыкальное андеграундовое направление сайбор-панка, немногочисленные проявления которого происходят без привязок к уличной культуре и стилистическим рамкам.

В молодежной среде Советского Союза о панк-революции знали еще в конце 70-х, но конкретные внешние проявления местных поклонников стиля начали оформляться к 1983 году и внешне напоминали нью-вейверские изыски пополам со стилем бомжующего романтика. В молодежной среде Советского Союза о панк революции знали еще в конце 70-х, но конкретных внешние проявления местных поклонников стиля начали оформляться к 1983 года и внешне напоминали ньювейверские изыски попалам с со стилем бомжующего романтика. Но в послефистивальную эру, единовременно в разных точках страны, стартанул стиль панкхардкора , и старт этот был достаточно быстрым. В кратчайшие сроки стиль развился до «аристократического панка» с несколькими наборами внешних проявлений под конкретные задачи. Уникальность явления носила характер зарождающегося на западе DIY- и сайбор-панк-движения, дополненного уникальными винтажными стилями, иронизирующими над обликом советских рабочих и советской партноменклатурой. К началу 90-х внешняя стилистика оставила два направления. Аристократическое , близкое к модовскому и хард-модовское . Движение развивалось интуитивно и поэтому пользовалось заслуженным вниманием западной прессы и авангардствующих модельеров.

ПСИХОБИЛЛИ

Немалое влияние на ситуацию с молодежными движениями оказывает напряженная ситуация в странах Восточной Европы, где молодежь добирает «недобранное», провоцируя ревайвелы. Переживает возрождение рокабилли-стиль уже в британском виде «рокабилли кэтс», смеси рокерской и изначальной стилистики. Фестивали подобной музыки проводятся в Восточной Европе и Японии, собирая немалое количество поклонников данной эстетики. К концу 80-х этот ревайвел приводит к формированию «сайкобилли»-стиля в музыке и смешанной эстетики уже «рокабилли кэтс» и панка, обозначающих себя как рокабилли-мутанты. Так, в составе The Meteors единовременно присутствовал «рокабилли кэт», панк-рокер и адепт культа индустриального нойза.

Будучи ориентированным, как и «коты», на представителей рабочего класса, это музыкальное явление достаточно быстро набирает обороты. И уже к середине 80-х, благодаря таким группам как «Stray cats», «Mad Sin», «Necromantics», пользуется популярностью не только в Британии, но и в Германии, странах Восточной Европы, СССР и Японии. Во второй половине 80-х проводятся общеевропейские рамблы (фестивали, где выступают с одной или двумя песнями максимальное количество участников) и записывается большой альбом «Психатака на Европу», ставший отображением многообразия примитивистского подхода в рамках этого направления. «Психобилли»(на сленге сайко)-группы, так же как и панк-рокеры, культивируют полное пренебрежение к коммерции. Тексты песен, представляющие из себя отдельные истории из жизни города, переполненные черным юмором и аморальщиной, отличаются полным презрением к коммерческому успеху, и группы выступают только в своих клубах перед своей публикой. Стиль, образовавшийся в процессе мутации, атрибутируется по вычурным, иногда разноцветным кокам с выбритыми висками, кожаным курткам Перфекто, джинсам на подтяжках, ретейлом тедди-бойз-костюмов, остроносой и вычурной обуви. В 90-е годы вместе с популяризацией стиля ряды сайко пополняет часть скинхедов, тяготеющих к ретро-стилистике и «ой!»-стилям.

Во второй половине 80-х к рокабилльной теме обращается советская молодежь, раздраженная неправильной официальной ретро-эстрадой. И, если в Москве винтажная стиляжья стилистика , опирающаяяся на богатство Тишинского рынка и коммиссионных магазинов доминирует вплоть до середины 90-х, то в тогдашнем Ленинграде уже в 85 году на смену «тедди-бойз» стилистик приходит рокабилли стиль . Популярностью и массовостью этого явления можно объяснить традицию развития сайко в северной столице, где уже на рубеже 90-х имелись свои достаточно известные коллективы. В 90-х с «рокабилли-мутантам» присоединяется и Украина.

КЭЖУАЛС.

В этот период мутации молодежной моды, субкультуры достигли пика своего разнообразия. Молодежные и спортивные бренды не преминули воспользоваться этой ситуацией и предложили широкий ассортимент в виде собственных изделий, претендующих на комфортность, и переизданий культовых для молодежной среды аксессуаров. Это как нельзя лучше совпало с желанием определенной прослойки молодежи выделится своей «обычностью» на фоне субкультурного балагана. До сих пор неизвестно, какую роль сыграли в принятии этого названия шестидесятники «Casuals», олицетворявшие имидж пай-колледж-мальчиков, тяготеющих к комфорту. Но, именно в 80-е термин casuals (на постсоветском сленге «кэшлс» или «обычные»), был поддержан ревнителями классической городской моды из обеспеченных кругов, а вслед за ними частью скинхед-культуры, переживавший очередную фазу мутации. Футбольные стадионы, служившие в странах Европы звеном молодежной коммуникации, породили такое явление как «околофутбол» и многочисленное фанатское движение, придерживавшееся этого стиля. Популяризацию получают как итальянские бренды, так и малозаметные до этого момента Fila, Sergio Tacchini, Ellesse, Adidas, Lois и Pringle – многообразие было достаточным, чтобы удовлетворить многочисленные потребности любителей «колледж»-джемперов и футболок с V-образным вырезом, обуви и ретейла милитаристского стиля хард-модов.

В конце 70-х из-за раскола, вызванного частью бритоголовых, примкнувших к БНФ, которую впоследствии окрестили бонхедами, часть скинхедов придерживается стиля Casuals, или как его называют футбольные фанаты Chelsea по имени респектабельного лондонского района, где сосредоточены модные магазины для преуспевающего среднего класса. Стиль ямайских «рудиз» распадается окончательно, оставляя следы в фанке, «Young Soul Rebels», регги-стиле, и оказывает немалое влияние на формирование нового стиля темнокожего гетто - «хип-хопа». Скинхед-культура, утратив этот объединяющий стержень, распадается на две части, одна из которых примыкает к «кэшлс», вторая к «панк-хардкору».

ТАТУИРОВКА И НЕОТРИБАЛИЗМ.

К середине 80-х вслед за серией ревайвелов и самоопределением племен происходит закономерное возрождение еще одного непреложного атрибута антимоды. Появляется новое татуировочное направление, фиксирующее музыкальные предпочтения носителей. Являясь прямым продолжением военно-морской традиции, попавшей в рокерскую среду и далее распространившейся во время панк-революции, стилистика придерживается олдскульных рамок, но постепенно расширяет границы возможного. С одной стороны, развивается реалистическое направление, с другой - происходит более концептуальное развитие в виде неотрибализма. Девизы «нового дикарства» и обращения к этническому примитивизму, предвещая очередное собрание племен, находят свое применение в неопримитивистских дизайнах, схожих с новозеландскими и (как всем кажется) древнеевропейскими. Новое направление неотрибализма развивается параллельно субкультурным смешениям, впитывая знания о древнем искусстве. На этой «межплеменной» базе проводятся международные конвенции в более чем 50 странах ежегодно. Но, в силу достаточно простого исполнения механическими машинами, «трайбл-стиль» становится достоянием ушлых нуворишей от татуировки, угаживающих ежегодно тушки необразованных потребителей монохромными закорючками вплоть до наших дней. Не избежала всех этих перипетий и советско-российская молодежь, сформировавшая собственные субкультурные племена. Несмотря на своеобразный местный подход и примитивность технологии это направление было освоено в кратчайшие сроки и уже на рубеже 90-х, « отечественные производители» влились в общемировое действие, закончившееся в 1995 году международной конвенцией в Москве.

ИНДИ

Главная стилевая установка «панков» – безграничные возможности самовыражения - работала не хуже эстетской битнической идеи, затрагивая более широкие слои населения, чем в предыдущий период. По сути этот небрежно скроенный лоскутный стиль с анархической начинкой расширил все существующие рамки возможностей для молодежи различного происхождения. Творческая среда андеграунда, в которой явный отзвук имеют идеи затаившихся в лондонском, парижском и нью-йоркском подполье психоделиков, формирует вокруг клубной системы, претендующей на элитарность, собственную коммуникацию и, объединив усилия с панк-рокерами, двигающимися в том же направлении, организует первые независимые лейблы.

Эти слабоуловимые извне связи радикалов и творческой богемы становятся основой для музыкальных и художественных новаций различной направленности. От неземных проектов «Residents» и Лори Андерсен до брутальных проектов «Ministry», студенческого «нойза» Sonic Youth и брутального индастриала Swans. На базе этих же независимых коммуникаций начинают базироваться новые экспериментальные проекты с приставкой «хаус» (по названию квартирных вечеринок), и одним из флагманов этого движения становятся Psychic TV, переросшие свои шумовые психоделические эксперименты на фазе Throbbing Gristle и объявившие в конце восьмидесятых о приходе эры новой философии.

ЭЙСИД ХАУС И ТЕХНО

Система домашних вечеринок середины восьмидесятых разрастается до проведения более массовых полулегальных мероприятий, сочетавших в себе психоделические опыты, все ту же битническую философию и идеи позитивизма и наслаждения. Так постепенно складывается новая танцевальная рейв-культура. Этому способствует рождение музыкального стиля «Чикаго эйсид», положившего начало явлению под названием рейв. Метод создания «кислотного звука» с помощью Roland 303 открыл диджей Пьер (DJ Pierre), поделившийся затем своей находкой с Роном Харди из клуба «WareHouse». А через несколько недель о «кислотных» треках Рона Харди уже слышало пол-Америки, и в 1986 году вышел первый образец эйсид-хауса - Acid Trax от Phuture. В Европу эйсид-хаус пришел в 1987 году с композициями DJ Пьера и «окисленным» британскими диджеями детройтским техно. Очень скоро в Англии появились первые собственные эйсид-лейблы, вроде A Guy Called Gerald и Baby Ford. Далее последовало неисчислимое количество клубных и сквоттерских вечеринок, переросших в массовые рейв-фестивали на рубеже 90-х. Широкую мировую аудиторию эйсид-хаус получил после скандально известных рейвов на летней Ибице в 1987 году.

Эйсид-хаус оказал значительное влияние на танцевальную культуру в целом: мода на просторную одежду, капюшоны и флуоресцирующие эмблемы, «кислотная» эстетика, сочетающая психоделические аллюзии и адаптированные к европейскому восприятию традиции черной американской музыки с ее аполитичностью и нигилизмом. Развитие эйсид-хауса было отмечено частыми конфликтами со средствами массовой информации. Так, одна из первых композиций эйсид-хауса «We Call It Acid» была запрещена по трансляции на BBC. Более того, после первого же появления автора этого трека в эфире на телекомпанию обрушился шквал протестов от обывателей, на что продюсеры отреагировали полным запретом на трансляцию чего бы то ни было, что носило бы приставку «эйсид». Истерию подхватили остальные массмедиа, обвинив музыкантов и диджеев в пропаганде наркотиков (имеется в виду LSD, экстази и другие препараты). Порой дело доходило даже до отмены вечеринок и закрытия клубов. Будучи относительно элитарным и закрытым движением, с приходом 90-х рейв-культура становится массовым явлением.

ФАНК И РЕГГИ

Сформировавшиеся в середине 70-х, эти два направления в силу множества причин находились в разных состояниях. Фанк, основу которого составлял соул, или, как его еще называли в Америке, Northen Soul, стал в этот период достоянием белой эстрады и благополучно скончался. С регги все обстояло несколько иначе. Возвращаясь к истории возникновения стиля, нельзя не отметить его близость к субкультурам и мощную растафарианскую философскую составляющую, присущую именно чернокожему населению планеты. Вслед за распадом мод- и хиппи-культуры, поклонники регги в немалой степени пополнили собственные ряды. А благодаря талантам исполнителей-растафарианцев, таких как Боб Марли, этот стиль стал популярным. Сформировалась внешняя атрибутика из вязаных вещей, дредов и расцветок в стиле ямайского флага. Но британские волнения способствовали не любящим суету растафари перенести свою основную деятельность на континент и в Америку, где это движение обогатило нарождающийся хип-хоп-стиль, который, в свою очередь, ответит в следующем десятилетии регги-стилю взаимностью.

ХИП-ХОПЕРЫ

Ямайский DJ Kool Herc переезжает в Нью-Йорк в конце 1960-х годов и приносит с собой ямайскую традицию «соул-зажигания», которая содержала в себе рассказ из сочиняемых на ходу рифм, исполняемых под минусовку реггей. Он использовал тёрнтейблы (виниловые установки) для сведения двух треков, чтобы создать новый звук. Обычно он говорил со сцены такие вещи как «Throw your hands in the air. And wave'em like ya just don't care!», эта манера выступления впоследствии стала известна под названием «rapping». В этот период такого названия еще не было, и подобная манера носила название «MCing». Позже Herc направляет свое внимание к диджеингу и передает эстафету MCing'a двум своим друзьям, Коку ла Року и Кларку Кенту. Вместе они составили первую MC-команду и стали известными под именем Kool Herc & The Herculoids.

Вскорости, благодаря находке Гранд Уизард Теодора (Grand Master Flash) в виде скретчинга и разнообразного сведения с винила, а также синглу «White Lines (Don't Do It)» записанному Гранд Мастер Флешем и Меле Мелом в 1983 году и ставшему классическим гимном, хип-хоп в сложившемся виде выходит из недр негритянского гетто, и начинается формирование нового мейнстрима. Вслед за этим культовая фигура в мире бит-боев Afrika Bambaata из нью-йоркской банды «черные пики», на творчество которого повлияла немецкая группа Kraftwerk, соединяет рэп и элекрозвучание немецкой группы и Soul Sonic, после чего и рождается синтезированный звук электро-рэпа. Популярность вышедшего «Planet Rock» и то, что танцевальная музыка сместилась в другую колею, сопутствовали рождению новой субкультуры, оснащенной урбанистическим фольком, танцем и граффити.

Где-то с начала восьмидесятых представителей появившейся субкультуры начинают называть B-boys (Буква «B» означает «Beat» — такт или ритм, или «Break-Bit» — Брэйк-бит). Женским эквивалентом Би-Бойз стали Флай Герлз (Flygirls), где сленговое «флай» обозначает «круто и стильно». Оба термина использовались и до сих пор используются по отношению к фанатам хип-хопа и рэпа вне зависимости от смены уличных стилей. Коммерческий успех рэпа приводит к тому, что черные энтузиасты создают собственную коммуникацию в виде специализированных лейблов, студий и клубов, куда белым вход попросту закрыт. Таким образом они пытаются защитить свою субкультурную идентификацию, и этому способствовали постоянные попытки белой молодежи и эстрады проэксплуатировать тему хип-хопа в собственных целях.

Run D.M.C. взрывают рэп-сцену в 1984 году своим новым стилем, золотыми цепями и спортивной одеждой, определяя основные элементы униформы стиля Би-Бойз. Который начал формироваться еще в конце семидесятых в Нью-Йорке и представлял собой: золотые цепи, уличные стереосистемы, вокруг которых происходили уличные тусовки, спортивные бренды, бейсболки, банданы, и объемная одежда типа курток «коламбия» или «аляска». Также эксплуатировался сутенерский стиль с кожаными плащами и шубами в зимний период вместе с небольшого размера шляпами. При этом Run D.M.C. впервые становится проводником молодежного бренда и записывает песню, посвященную кроссовкам, под названием «My Adidas». Тиражи группы расходились миллионами вплоть до 1986 года, когда хип-хоп-эстрада была удивлена несвойственным ей явлением. Трек «Fight For Your Right To Party», записанный группой Beastie Boys, стал очередным гимном для непослушной молодежи во всем мире. Группа, использовавшая кулоны, сделанные из символа Volkswagen, популяризировала уличные акты вандализма, когда фанаты группы повсеместно начинают отламывать и воровать железные кругляши «торпед» Volkswagen с автомобилей. Трое белых парней, которые начали свою карьеру на разогреве у Мадонны, стали самыми продаваемыми хип-хоп-исполнителями этого периода. Их дебютный альбом «License To Ill» был продан в количестве более чем 4-х миллионов копий и возглавлял американские чарты в течение 7 недель.

С этого же момента многообразие стилей исполнения становится визитной карточкой «городского телеграфа». Процесс начался с LL Cool J, псевдоним которого расшифровывается как Ladies Love Cool James, начавшего сольную карьеру в 15 лет с бит-бокса и собствнного стиля рэпования. Eric B. & Rakim были ответственны за более расслабляющий стиль. Жесткой позицией и социополитической лирикой, Public Enemy вызывают сенсацию своим революционно заряженным стилем, основанном на идеологии афро-американской организации «Черные Пантеры», тем самым изменив восприятие хип-хопа со стороны белой общественности. Записанные на пленку факты реалий и трудности жизни темнокожего сообщества Америки, темы «черного гнева и отчуждения» вызывали волну критики в средствах массовой информации. «Don't Believe The Hype» был ответом Public Enemy средствам массовой информации.

Не путать с концом света.

СЛИЯНИЕ ПЛЕМЕН

Этот период характерен слиянием множества стилистических тенденций, массированным окучиванием сознания со стороны индустрии потребления, стерших грань между элитарным андеграундом и массовым потреблением. Это послужило проведению очередного маркера в массмедийном обществе, когда по одну сторону баррикад оказались вневозрастные потребители и студенчество, а по другую сторону произошло очередное слияние «племен», делавших ставку на самостоятельность. Идеи самостоятельного творчества и отрыва стали тем же базисом для объединения ранее труднообъединяемых стилей и уже распавшихся племен. Эти же идеи и всеобщее смешение легло в основу независимой моды, которая в соответствии со своими творческими вкусами самостоятельно моделировала образы, в которых предпочитала пребывать. В ход идут любые стили, любые эпохи, все что можно произвести самостоятельно и чем богаты прилавки секонд-хенда. В этом аспекте хенд-мейд совпадает по идеологической направленности с историческими и ролевыми клубами, активно развивающими ремесленные навыки и сувенирную продукцию, порождает увлечение стариной и винтажной модой, популярной в наши дни. Также широкое проявление получили экстремальный туризм и увлечения, связанные со спортивной ловкостью. Лыжи, парашюты, скейты, роликовые коньки, спортбайки и велосипеды – все, что дарило позитив и повышало адреналин, стало объединительным мотивом для образования новых явлений. В какой-то мере обращение к неопримитивистким тенденциям напоминает глобальную субкультурную ревизию и прерафаэлитизм конца 19-го века.

ГРАНЖЕРЫ И НЕОГОТЫ

В 90-е прогрессирует увлечение серфингом, неизменным атрибутом которого становится серф-панк, или пляжный хардкор. Также прогрессирует более простой и менее претенциозный в плане эстетики, чем «инди», стиль гранжа, активно стремящийся в мировую эстраду. Этот популярный в студенческой среде стиль предпочитал в музыкальном плане небрежность хриплого вокала и мелодичный нойзовый саунд. При этом у гранжеров, как и у творческого индепендента, униформирование определяется черной одеждой примитивного кроя, тяжелыми ботинками грубой формы, диссонирующими с хрупкими фигурами поклонников стилей. А у поклонников пляжного хардкора наблюдается больший стилистический хаос, объединивший в себе эстетику серферов «старой школы» и гангстерский спортивный стиль хип-хопа.

В 90-е годы на останках металлистической эстрады, распавшейся на хардкор-стили и неоромантических исполнителей, возникает очередной ревайвел готов, уже перегруженных позерским эстетизмом и фриковостью бодимодификаторов. Впитывая в себя все атрибуты соседствующих субкультур, что более присуще параллельно присутствующему «сайбор-панку», формируется нечто среднеарифметическое и абсолютно «пластмассовое». Декоративное униформирование, винтажные и фетишистские костюмы, шипованные кожи, имплантанты, ритейлы обуви в «глэм-стиле» и военная обувь. Все это представляет гремучую смесь, каким-то образом пытающуюся реализовать себя через декадентскую мысль и сплав «симфо-рока», «электро» и «хеви-метала».

СКИНХЕД И КЭЖУАЛ РЕВАЙВЕЛ

В начале 90-х продолжаются расцвет околофутбола и вовлечение молодежных масс в околополитические интриги, вследствие чего активизируется часть бонхедов и провоцирует столкновения в хардкор-среде, популяризируя марку Umbro и Lonsedeil. Тогда же происходит ревайвел ортодоксального стиля Spirit 69 и окончательно формируется группировка SHARP (Cкинхеды Против Расовых Предрассудков), все громче заявляющая о себе. Ее основатель, Руди Морено, заявил: «Настоящие скинхеды не расисты. Без ямайской культуры нас просто бы не было. Их культура смешалась с культурой британского рабочего класса, и именно благодаря этому синтезу мир увидел Скинхедов».

Мода становится менее пестрой и более стилистически выдержанной. Хард-моды придерживаются милитаристической моды, популяризируются ритейлы бомберов и военная обувь Corcaran. Околофутбольная мода становится более респектабельной, но рамки стиля остаются прежними: SI, Burberrys, CP, Armani , Lacoste, Tommy Hilfinger, Ralph Lauren. Основные аксессуары: джинсы, куртки, плащи, поло и спортивная обувь.

ГАНГСТА-РЭП И РНБ

В начале 90-х группа N.W.A., включающая в себя Dr. Dre, DJ Yella, MC Ren, Eazy E и Ice Cube, основывала свою лирику на насилии, наркотиках и оружии, моментально получив освещение в средствах массовой информации. Таким образом достигалось две цели. Не теряя подлинности, рэп становился актуальной хроникой месседжей отдельных групп из гетто и уличным «телеграфом», которые неплохо оплачивались и как и раньше давали возможность вырваться из трудных условий проживания. Квин Латифа (Queen Latifah) открыла дорогу в мир шоу-бизнеса для других рэперш, продолжая пребывать впереди всех. Чтобы ответить своим коллегам-женофобам, она прорвалась через мужское доминирование на рэп-сцене и стала известной как «Raps First Lady». Она также получила Грэмми в номинации «Best Solo Rap Performance» в 1994 году. Женский рэп в большей степени продвигает темы единства, а не соревнования среди черных женщин. В этот же период спродюсированный Дреем альбом «Doggystyle» достиг первого места в американских чартах, и, после представления номинации En Vogue музыкальных наград MTV в 1993 году, Snoop добровольно сдался полиции по обвинениям в убийстве. Позже он был оправдан, а его предполагаемая причастность к драйв-бай-шутингу (drive-by shooting - когда из проезжающей на медленной скорости машины открывается огонь) помогла повысить его популярность. Альбом «Doggystyle» был продан в количестве более чем 4 миллионов копий во всем мире, превратив гангста-рэп в мейнстрим. К концу 90-х хип-хоп-культура превращается в состоявшуюся часть всемирного шоу-бизнеса и предмет экспорта в другие страны. Более причесанным вариантом хип–хопа, появившегося в этот период, считается более лояльный к мультинациональности, несколько фальшивый стиль «R’n’B». Но стабильно нездоровая ситуация с черными и другими мигранскими гетто не дает утратить подлинность и брутальность натуральной хип-хоп-культуре.

РЕЙВЕРЫ И СКВОТТЕРЫ

Когда в середине 80-х замолчала эйсид-хаус-музыка, на некоторое время впечатлительная молодежь погрузилась в раздумье - они совсем пропали под влиянием звука. Многие, кто начинал делать музыку в ранних 90-х, применяли звук более тяжелого techno вместо теплых звуков классического Chicago house. Совсем как ранний немецкий транс. Более ранние записи Aphex Twin, Plastikman и Dave Clarke играются именно в Acid Techno.

Продолжая пребывать в статусе танцевальной субкультуры, в 1990-м эйсид вынужденно попал в статус музыки андеграунда. Возрос интерес полиции к незаконным рейв-вечеринкам. Но, как это происходит со всеми полуподпольными явлениями, ревайвел 91 года в виде «hard acid» был закономерным. В нем уже не было и тени «веселых» фортепианных хаусовых партий и чувствовалось большое влияние ранних стилей electro. Зато появилась с пыльных полок философская битническая литература и сквоты, предоставлявшие свои помещения под проведение. И, несмотря на то что обновленная музыка вызвала еще более яростное противостояние со стороны полиции, она оказалась более живучей. К 1993 году «хард-эйсид» начал перерождаться в техно. А с появлением на сцене бельгийского и роттердамского стиля казалось, что на таком фоне «эйсид» должен бы был вовсе исчезнуть... Но в 1994 году с развитием нью-эйджерского движения и проведения рейвов на индийских пляжах в Гоа появляется «транс»-музыка. И «эйсид» зазвучал снова, выделяясь полностью синтетическим «кислотным» звучанием, основанным на ударных партиях драм-машины Roland 303. Классическая «кислота» создается при воспроизведении запрограммированной ударной партии через резонансные фильтры и растягивании звука во времени. «Кислотный» звук стал настоящей революцией и поныне остается краеугольным камнем андеграунда. Движение становится массовым. Обрастает огромным количеством поклонников и наркодилеров и… Как и в былые 60-е, благополучно загибается, став продуктом массового потребления. Этот период охватывает и Россию с ее клубно-квартирной питерской системой, стартовавшей с приездом диджея Вестбама. События этого периода достаточно подробно изложены в книге Хааса «Корпорация счастья». Не осталась необделенной и столица нашей родины, начиная с первых «Гагарин пати» и периода клуба «Птюч», заканчивая рейвами на «Казантипе».

К 2000 году электроника благополучно внедрилась во все существующие музыкальные жанры. Среди американских и европейских поп-артистов стало хорошим тоном прибегать к услугам именитых техно-продюсеров, в совершенстве владеющих искусством омолаживания саундов и имиджей. Среди тех, кому инъекции техно позволили вернуться на верхние строчки чартов и завоевать расположение молодой прогрессивной публики, были и такие звезды со стажем, как Мадонна и Кайли Миноуг.

Техно-музыка родилась из стремления стереть границы и подняться над условностями. Красивая мечта о хаус-государстве (house nation), объединяющем под своими знаменами приверженцев всех электронных стилей, так и не стала реальностью. Очень показателен с этой точки зрения фильм Майкла Уинтерботтома «Круглосуточные тусовщики», в котором эпопея лейбла Factory и клуба HaHienda рассказывается так, словно речь идет о давным-давно миновавшем золотом веке.

В 2001 году не стало Лизы'н'Элиаз – главной французской рейв-звезды 90-х. Ее смерть совпала с концом целой эпохи. Рейвы канули в лету, уступив место стихийным фри-пати. Все крупные техно-фестивали закрылись. А что касается пресловутого французского хауса, то он какое-то время еще держался на плаву, а потом начал выдыхаться и в конце концов приказал долго жить. Laurent Garnier, ставший иконой клабберов всего мира, в 2003 году выпустил книгу «Электрошок», посвященную французской электронной сцене, подводящую итог деятельности целого поколения отрывающихся бездельников.

ЭЙСИД-ДЖАЗ

Собственно, не являясь стилем вовсе, такое музыкальное явление стало последним ревайвелом джаза 20-го века, собравшим определенную группу поклонников без каких-либо внешних стилистических признаков.

Эйсид-джаз - музыкальный стиль, который распознается по ритмичному звучанию с характерными элементами джаза, фанка 70-х, хип-хопа, этнической музыки, соула, рок-н-ролла, би-бопа и некоторых других стилей, сыгранных вживую или сэмплированных. Несмотря на название, эйсид-джаз не имеет ничего общего с acid-музыкой.

Что касается самого термина, то впервые словосочетание «эйсид-джаз» было использовано в названии американского лейбла, который появился еще в 1988 году. Он так и назывался - Acid-Jazz Label. Помимо этого, начала выходить европейская серия сборников, названная опять же Acid Jazz (также в 1988 году). Скорее всего, термин Acid Jazz получил широкое распространение после выхода в свет компиляции под названием Totally Wired. Существует большая разница между американским и английским эйсид-джазом. Британский вырос из фанка 70-х, американский же в основе своей в большей степени именно джаз, поскольку вобрал в себя все старые американские джаз-традиции. В нем даже меньше используется сэмплов, чем в британском, он более живой. Яркие представители именно такого американского эйсид-джаза - это The Solsonics и Groove Collective.

НЬЮ-ЭЙДЖ И СТРЕЙТЭЙДЖ

В преддверии нового века возникло еще одно субкультурное проявление, где объединились чаянья фольков с драйвом серферов, восточной философией и психоделикой растафарианцев и танцевальной культурой рейверов. Сначала это явление обозначилось как «путешественники нового века» и представляло собой экстремальный туризм с итоговым образованием на диких пляжах коммун, занимавшихся хенд-мейдом и оттяжкой под эйсид-техно и этнические мотивы. По сути это пропагандирующее независимое творчество, позитивизм под девизом «назад к природе», стало воплощением мечтаний хиппи 60-х, пытавшихся основать коммуны в Америке, часть которых мигрировала в тогда еще голландскую колонию Гоа на побережье Индийского океана.

При этом путешествия не ограничиваются только этой территорией и представляют любое перемещение по культовым для субкультур местам. Преддверием этого движения стали музыкальные фестивали, сквоты и татуировочные конвенции. Где путешественник мог «оплатить» свое перемещение и пребывание личным талантом. Сократившись до нью-эйджа, эта приставка в 21-м веке употребляется достаточно беспорядочно как символ чего-то нового.

Другим суммированным направлением «слияния племен» стал стрейтэйдж, который совмещал агрессивные музыкальные предпочтения, асоциальные позиции с веганством и здоровым образом жизни в пику публичному саморазрушению «панк-рокеров» предыдущего периода. Немалое количество поклонников подобного лайфстайла вели свое происхождение из «хардкор»-среды различных стилей и представителей татуировочной, дизайнерской, художественной и музыкальной среды, ставящих позицию саморазвития и идеи DIY (Do it Yorself).

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Загнанное в рамки клубной системы и в офисы, усаженное за мониторы население, постепенно потакая виртуальным правилам политологов и массмедиа, сросшихся с индустрией производства серийного продукта, постепенно и незаметно для себя перешло в новую фазу практически виртуального бытия. Навязываемые ценности, медийные образы и всеобщая папуасизация на фоне изменения устройства мира закономерно прикрывают уже глобальный общественный кризис, проявления которого мы можем наблюдать в управляемых митингах и погромах «антиглобалистов» и не менее управляемых околополитических митингах. В этом свете остается упомянуть еще одну сперва незаметную субкультуру. Представителей которой «панк-оппозиционеры» и творческое население планеты всего мира в течение как минимум полувека посылают подальше пешеходно-половым путем. Эта субкультура не имеет до сих пор какого-то четкого названия и самоназвания. Но наиболее подходящее имя этому субкультурному явлению - политика, плоды деятельности которой окончательно поселились в сознании и даже быте гегемона. Когда-то уже такое было, в конце 19-го века, когда упадническая философская мысль породила такое явление как политика и терроризм, представляющее единое целое. Эта самая виртуальная субкультура, основанная на философии тиражирования, наживы и тщеславия, всегда будет пытаться ввергнуть общество в депрессию, чтобы тут же предложить заготовленный выход из сложившегося положения или чудодейственное лекарство за определенную плату. Тратя потенциал целых поколений для поддержания собственного существования. И заставляя общество «бродить по кругу» более сотни лет. Это не может не стимулировать закономерное противостояние против тотального околпачивания. И имя этой субкультуры, противостоящей политической, - молодежь. Которая, как и все живое, обречена на противостояние всему отмирающему. И это основа человеческой цивилизации, не говоря уже о лайфстайлах и моде.

Взято с www.kompost.ru

AN@RHIST - Pleasure

0 ▲

15 December 2008 19:20

2 comments

Blog

Mad Brain

New release: Fairy-Тale/23-01-2009

Для тех кто не бомж*

PSYLOVE

Собрание племен и эра фестивалей