Я организовал в своем миру, свой отстойник возможно даже, что усилием моей ситуации, в которой я нахожусь, всего напросто не стал мешать его появлению. Факт.

В сущности, непостижимость бесконечного осознания ВСЕГО, как и отказ от оного, являются свидетельством, что я перестал срать конфетами в должный клозет, дабы мои творения не были обосранны непотребной рвотой величавой ограниченности.

Дистанцирование – какова же суть удовольствия заложена в жизненном ритме этого танца безумия, отсутствия логики с её железными результатами способными стать гарантированной основой крушения человечности, живого дыхания.

Отсутствие приближения, здесь же, породило пропасть, в которой поток конвульсивно извергаемой желчи, является недостижимым для обогрева сфинктеров значимости. И эта близость убила отсутствие светлой печали, ограничивающей мое одиночество и свободу выбора.

непонятным парадоксом для меня, происходит удовлетворение моего голода…
из агрессивной среды выход, где фактически выбито,  выжато то последнее подтверждение отсутствия человечности, тепла...
осознание моих потребностей через боль: риск небытия в стабильности, уход в полную непрерывность текущего момента отвечает приятным чувством удовлетворения, сочувствия, человечности, тепла…

С жадностью себя отдай,
Счастья, радостью чтоб слышал.
Провалился в стыд не я,
С сердцем ясным к тебе вышел.

Не про то, про то – понятно,
Лучше, от себя скажи,
Что за чувства, что за мысли,
Для моей идут души.

Все игрою, да не видной.
Север – зеркало, и юг.
Вижу свет и вижу тени,
Зайцы бегают вокруг.

День проходит, ночь светлеет:
Чувств со мною небосвод.
Отпускаю провиденье,
В мире, тоже, что живет.

Какая боль,

Нитки из шрамов.

Распластан ниц,

Дышу без сил.

Никак ускорить,

Эту пытку.

Трястись в рыданье,
Вдох не мил.

Капля слезы,

Смягчит натяжку.

Соленый след,

Под кожу вновь.

Рвать душу, -

Нечем; облегчаться.

Среда вливает -

Физраствор.

Глюкоза -

Сердце обжигает.

Слюною пенится,

Прочь яд.

Себе. Друзьям.

Скорей собраться,
И бережно...

Радость - пришел.

Ну, причините, причините, причините -
Мне, добро!

Реву, рыдаю я, от боли...

Врагам назло.

Мне слово теплое,

Улыбку мне.

Подарок от души -

Добро!

Все!

Не могу, я больше биться.

Я - иду на дно.

Добро!

Спасите люди добрые.

Ну, где вы, где Вы есть?!

Тону.

Добро!

Да, нет.

Сижу уже на дне.

Какое, зло!

Добро!

Завершенья вечер полон,
Радость Солнце озаряв,
Свет оранжевой волною,
Ласку нежную даря,
Горизонт простора гладью,
Свежесть чистой бирюзы,
Даль малиновым закатом,
Небо звездной высоты.

Ненавистное влеченье,

Где виной -
Бремя стыда.
Уваженья человечность,
Благодарной роскоши,
Радости приятной.

Глаз свеченье,
Шепот нежный,
Звук, искрящие слова.
Стих читаешь,
Дух блаженный,
Радостью блестит душа.
Очарован я движеньем,
Сотрясающей волной,
Ты читаешь: "Пух лебяжий".
Вечер.
Стоя, предо мной.

Тебя, не брошу!
Нет – нет, я.
Не причинишь,
Добро.

В тебе я, сплю, читаю я,
Стихи, песни пою.

Как сладок стенок аромат!
А..? Не заметил Вас.
Каких, гонений час?
Как, сладок..!
Как Сашке – по душе!
Вальяжно сладость упивая,
Видать, не каждый, может в сласть.

Кто замер, чей притих,
За удовольствием забав,
Вскипевший ум, средь игр.

Немножко!? Капельку цукини!?
Размыслив. Нет!..
Не выйдет ничего.
Мой ангел, добрый винодел,
Не примет мой ответ.
Ведь, как трясется, дорожит,
Он духом бочки сей!
Из миллиарда, хоть один,
Кто в ласке лучше к ней?

Попробовать?! Хотя бы?
Хоть – чуть-чуть?
Со мною б, точно разделил?!?
Сложись иначе путь…
Да, с радостью -
Честнейший, честен мир!
Да, как же ангел винодел?
Сократ, куда там – Диоген,
Он не пустил их греть.

Вот так дела. Возьмешься ты,
А вдруг… Да что-нибудь…
Старания? Пустить?
За половину твоих благ.
Ну ладно…
Нет! Страх – не быть.
Все полностью отдашь?
Ну что же… Так и быть!

Ирония, сарказм, иссяк?
Продам – погреть теплом.
Если бы бочка не иссякла,
Обтерся сладкий след -
Я, разорил бы – целый свет.

Закон один и он велик,
Ширь, роскоши он суть.
Чтоб захотелось что-нибудь,
Нужен не легкий путь.

Обязанность работы долг,
Забава, игр цена.