Фантазии бушуют, словно извилины – механизмы – танцуют
Да пляшут так… хаотично… в кипящем масле им так привычно
Механизмы наши… ваши… да какая разница… все равно мы вместе спляшем
Фантазиям здесь нет конца и края… вашим, нашим, да все равно…
Сюжетные механизмы, они же – дыры, обрывы, остановки, – что-либо покажут
Будет ли конец, если есть начало?
Одни скажут: «ДА»
Другие – нет
И, как всегда: а где ответ? Ответ, ответы – провальные сюжеты
И, как правило: а где конец с началом? Конец/начало – все здесь мычало
А если нет конца, тогда он – и есть начало… самое начало
Но если его нет… того, кто дал начало, тогда конец всему, – небытие промычало
Реальность – как ворчливый дед в сырой могилке – на секундочку подоспевала
Поворчит немного… подождет божков от Бога
Божков от Бога – кто верит, тому будет много…
Ничего… ничего… нет интересного ведь здесь… сейчас небытие – его много
И понимает этот дед, что он – во сне; поломанный, идет к себе…
И, спускаясь не спеша в могилку, в свой мерзлый дом, в копилку
Он задает вопрос себе: «я реализм, реальность, или небытие?»
«Во сне ли я? Или ты, небытие, спустилось? А я же долго ждал тебя»
«Острием вонзилось в землю! Да прогоняешь ты меня!»
«Пущай так… ты деформируешь этих бедняг»
«Я – реальность. И многого мне не понять, у них я жизни, само собой, могу отнять»
«Нет, только не ты… тебя ведь нет, ты – их деформированные сны»
«Я могу, а ты – нет; ты – бред, наркотик, канцероген, туда-сюда бродивший»
«И оттесняешь ты меня… в мою могилку, в мой дом, в копилку»
«Канцерогены подсыпаешь ты беднягам, затем протягиваешь вилку»
«Оно надо? Оно здесь! Я-то здесь, а ты зачем сошло?»
«Оставь в покое город, люд… проваливай! И канцерогены захвати с собой! А то… что?»
Здесь канцерогены в большом почете – это еще что?
Их едят и вилками, и ложками, и лопатами, и поварешками
Их пьют… один стакан, затем второй… впрочем, уже можно не быть самим собой
Там блюют, сплевывают желчь – изжоги в почете… не быть самим собой – что… теперь?
Все в Урбане – канцероген сплошной
Отрава… везде отрава… для урбанистов она же – забава, хихикавшая дама, мужик слепой
Под ней ходили, по улицам Урбана – и Рая, и Ада – бродили
Писали книги, в реальности жили, с небытием дружили
Всякие картины были… свет тьму, стало быть, оттеснял – и это уже много
Тьма – насты иссиня-черной пыли – сдерживала свет немного…
Впрочем, разной пыли много – для «темных» она доставлена нижним Богом
Для «светлых» есть иная пыль – молочная она – и доставлена сюда иным Творцом
Да, они пересекались на перекрестке том…
Как лбами сталкивались – все вверх дном
Тьма – все наизнанку, все наоборот…
Свет – и ваш, и наш – якобы порядок, невинность, имевшая фальшивость
А между ними – и бедняги, и счастливчики, и богатеи, – и все они кружили
Не зная такого словечка «дружили» – все кружили и кружили
А кто прав… кто виноват… тьма и свет еще подумают, сказав: «Таааааа-ак»!