Я и Музыка часть 5. Гиви Шерозия. Воспоминания о музыке.
В тоже время я начал делать себе вторую гитару, из подаренных мне Казиком звукоснимателя и дубовой деки, вырезанной им ещё до ухода в армию. Дека была вырезана из стоявшей 30 лет в ДК Текмаш дубовой двери. Чтобы сделать её немного толще я приклеил с задней стороны буковый лист сантиметровой толщины, вырезанный из дверцы шкафа, привезённого из Баку. Прикрутил к ней немного допиленный гриф от полуакустического Орфея, который валялся у меня дома со времён репитиций в 13 школе. Там, надо заметить, он тоже валялся отдельно от гитары в качестве хлама немало лет, и был экспроприирован за ненадобностью. На почве лакокрасочных мероприятий мы стали чаще общаться с Кубышкиным, ввиду того, что он тоже делал себе гитару. Мы свезли оборудование ко мне домой, на 9й этаж панельного дома, на набережной Оки. Я начал пробовать записывать новые темы. Рычалин, помимо магнитофона к тому времени обзавёлся драм-машиной и цифровым ревербератором легендарной фирмы Лель. Надо заметить, что пользоваться драм машиной Лель, после того как у вас в руках побывала Yamaha RY20, это как пытаться молотком сделать то, что вы привыкли делать швейцарским армейским ножом. Мне довелось. Рычалин, зная особенности своего магнитофона, в особенности ту, что у каналов разная АЧХ объяснил, какие из каналов близки к спектрам тех или иных инструментов, избавив меня от траты лишнего времени на эксперименты. Вначале последовательность записи выглядела следующим образом: 1) Бит с драм машины. 2) Гитарная партия. 3) Бас (Рычалин взял погонять у Позднякова) 4) Сведение гитар в один канал. 5) Запись живых барабанов при помощи динамиков 3ГДШ включённых в 4х канальный микшер Импульс (тот самый, с наших первых репетиций купленный Рычалиным у Казика, у него же он купил и эквалайзер той же серии) 6) Опять сведение. 7) Попытки пения своих англоязычных текстов в динамик с одеялом на голове, со стороны, выглядевшие как ингаляция. Пробовал записывать сестру, но у неё, не смотря на то, что она не дурно поет, выходил «зажим». Тексты и стихи, на тот момент времени, имелись не только англоязычные, но петь песни на русском языке желания не было. Частично были написаны куплеты или припевы и к старым и к свежим темам. Многие из имевшихся текстовых набросков стали песнями во впоследствии вышедшем первом альбоме, а некоторые вовсе стали песнями спустя годы. И, кстати, тетрадь 4х96 листов помимо аккордов снятых песен содержала в себе и первые, довольно глупые стихотворные эксперименты. Она утеряна или возможно хранится у одного из моих бывших соседей по номеру в ГАНГовской общаге, в котором я жил незадолго до съёма мной и Джамилем квартиры в Кунцево. С тем соседом я с тех пор не виделся. Результаты первых записей не радовали. Проблема в основном была слышна в звуке барабанов. О многом из того, что нужно для нормальной их записи я тогда не догадывался, и в обозримом пространстве не имелось источников необходимой информации, но я таки нашёл способ избавиться от невнятного звука ударных. Я стал записывать в короткую память дилэя ЛМ1229 фрагменты фонограмм с кассет. Те места, где звучали в основном только ударные. Путём изменения длины задержки менялся темп воспроизведения семпла. Далее процесс создания трека проходил в ставшем уже обычным, порядке. На один канал записывался сэмпл, на следующий канал писалась гитара, потом бас, иногда вторая гитара накладывалась на первую, потом голос. К тому времени Рычалин познакомил меня с Игорем Поздняковым, который был некоторое время басистом в Action, и настаивал (и кстати, до сих пор настаивает) что б тот спел имевшиеся песни. В первое время после приезда я устроился на работу в палатку Музыка 90х, не далеко от дома. Устроился благодаря Massive Attack и их альбому Mezzanine, в ожидании которого я настойчиво посещал ту самую палатку и сдружился с одним из продавцов, Андреем, тоже оказавшимся их поклонником. По рекомендации Андрея меня взял туда работать её хозяин Стас, Сван, которого до того доводилось видеть в качестве ведущего в передаче 1% на местном телевидении. Передача состояла из обзора новинок появившихся на MTV. В этой передаче я впервые увидел Everybody Is In The Place - The Prodigy и I feel You – Depeche Mode. D.M. тогда сильно удивили. Свану тоже довелось меня удивить, но об этом чуть позже. Вторым моим местом работы стал склад магазина «Мир Мебели», где Игорь Поздняков работал сторожем. Я тоже стал сторожем. Мы выбили там комнату и свезли в неё оборудование. Наша сторожка была обветшалым, частично отапливаемым и сильно загаженным помещением, в котором жила собака Ирма. С нами на этой «базе» иногда репетировали коллеги из «Раствор 646». В Растворе постоянно менялись люди. Основным двигателем этого звукового бедлама был Бородин Алексей, который жил с Рычалиным в одном панельном доме, поигрывал у нас в D.Sign на басу и тоже имел несчастие быть сотрудником Свана в Музыке 90х. Так же в Растворе участвовали Стас Омельченко и Максим Глебкин, будущие участники группы Пластика или Plastika (не помню как правильно). Но до Пластики, которая появилась через несколько лет, было ещё далеко. Глебкин, который, по Орловской музыкальной традиции, тоже имел несчастный опыт удивительно свинского общения со Сваном, однажды пытался устроиться певцом в D.Sign. Но пел он ещё хуже меня. Я отчётливо помню жалкое выражение его лица, на сидящем во внутреннем углу витрины теле, во время исполнения пробной песни. Что он пел, помню не точно, кажется Цоевскую Кукушку. Надо заметить, что в Орле тогда, да и видимо сейчас существует свой шоу-бизнес, со своими «звёздами». Постепенно вливаясь в тусовку, для меня стала проясняться классификация авторитетности местных коллективов и музыкантов. Сидя в палатке, я узнал, что местные музыканты издают свою музыку, и группа Coffeeshop, в частности, издала тираж кассет через московский лейбл. Впервые, когда я увидел отца основателя этой группы, Жвакина Дмитрия Ивановича, и спросил у него, как им это удалось, меня несколько удивил ответ: без пизды не обошлось. В палатках у Свана, помимо Coffeeshop продавали свою музыку все местные музыканты, кто изъявлял желание это сделать. Их в целом было не много, но были. Раствор 646 продавали свой релиз под названием «Насопневматика», на мой вкус это был местами интересный, но плохо организованный набор звуков, но это всё же было кому то интересно. Насколько мне известно, Борода (Алексей Бородин) уже тогда, да и позже преуспел в посылторге, продавая кассеты с релизами многочисленных проектов со смешными названиями и музыкой за пределами страны. Орловская тусовка довольно свободно имела возможность светить свою музыку в местных эфирах. Благодаря личному знакомству Позднякова с одним из ди-джеев радио Экспресс мы тоже попали в эфир.
К тому времени у нас уже был записан альбом. Все инструментальные партии и тексты в нём – мои, кроме песни «Когда», в которой басовую линию и текст припева придумал Игорь. Он так же исполнил несколько песен, мелодии которых придумывал сам, или допридумывал мою задумку, как было в песне «Смотри». Я кое-чему научился у него в этом деле.Первый альбом D.SIGN