полоская пряжу в весенних водах,
дун ши подражала движенью бровей
но не спокойна быстрая река
красавица си ши вызывала трепет лишь у людей
олень, лизезревший её, бежал в лес,
карп сдох от вида безплавникового убожества
у белки моментально весь мех слез,
а люди видели лишь лик божества,
предельно далеки от природы двуногие ничтожества.
на рыбацкой лодке в тумане озера тай хэ
министр воспевал красоту своей спутницы
убитый генерал являлся во сне
трупы животных заставляли страхи лишь множиться.
в её честь возведут храм у подножья чжу лу,
пусть и стала она гибелью для царства у.
не в силах жить со странной красотой, которой наделили боги,
си ши умерла утонув в реке в итоге.

дворец цзиньян в печали, дракон и феникс поклялись до смерти вмести быть;
невыносимо горе князя, он должен си ши в грязи хоронить.

тигринная кровь в венах
восьмиклассниц манит в минивэны,
в вэнсах из вены, в глазах по полену,
политика системы, аддитивные свойства.
соседка в кафе слушает нойза,
он слаще сахара и очевидней капитана.
сахара в голове, пачка сигарет в кармане,
и всё идёт не по плану, врать не стану.
макаю круасан в кофе растворимый,
ветер дует в спину.
с ветром мы давние друзья,
ладим как израиль с палестиной.
один мой знакомый метит в князья.
уже нашёл контору, где его генетические отбросы
за достойную плату признают кровью цвета медного купороса.
уважаемые родители, ваш сын упоролся,
кровь хлещет из носа,
льётся на brand new clothes и белые кросы.
быстрее собирайте её в банку,
ведь теперь это начинка господ другого ранга.

контору недавно накрыли, успел вовремя влезть,
он теперь последний из дома романовых.
у него и справка есть.
хотел влезть к рюрикам, но там сплошь одни ляхские паны.
а если вы живёте в новостройке,
может так статься, что вам вкручивал краны
прямой наследник последнего императора россии,
нотариально заверенный мессия.

Когда люди упиваются мечтой о сладкой жизни,
цунами желчи обрушивается на манекены карикатурного счастья
избавляя вас от напасти, превращаясь в мелочные страсти
с желанием абсолютной власти.
в каловые массы, чтящие карла маркса
в безбилетных бродяг, неистово мастурбирующих, помогая себе разбитой бутылкой.
в карманах голяк и нимб давно уже бы продал, но он намертво прибит к затылку.
правда, как кетчуп или джим белуши.
жизнь - череда бесполезных попыток быть живым.
и если смысл нужен ищи беруши.
нарушить тишину поможет лишь дым.

теряю смыслы в этой круговерти,
помоги мне сказать это иначе.
либо ты идёшь на бессмертие
либо ты быдло быдлячее

Когда люди упиваются мечтой о сладкой жизни,
нам уже не укрыться под этим дырявым зонтом,
накрывшись медным тазом или модным бантом,
бери всё своё - жизнь тебя накажает потом.
останешься одиноким пятном среди рубцов и ран,
волос и грязи, гнилового тщеславия и иллюзорности бытия.
среди печальных урбанистических пейзажей только ты
и возможно я
на этих холмах развалилось распоротое брюхо города
всё, что здесь блестит, уже точно не золото,
слезливый туманный вечер и чашка кофе молотого,
побаливает печень после вчерашнего,
карман оттягивает коктейль молотова.
но мало того башка словно у солдата из олова
и мысли заволокло плевками полока или малярной мазнёй ротко
с дубовым послевкусием и небольшими горчичными нотками.

Когда люди упиваются мечтой о сладкой жизни,
глиняные подорожники рассыпаются при малейшем прикосновении,
словно потрясение от воспоминаний её пения,
неровное дыхание, пошлое вожделение,
пьяное вождение, взорвалось как наваждение,
врывалось привидением, соседи кидали полени,
плевать на их мнения, на модные веяния,
на бесконечность моментов, на постоянный спам в ленте,
на мусорный бак, заполненный кентом,
на табак, оставленный кем-то,мечты
на полный голяк и пустые коробки от бенто.
кидалты со всеми атрибутами детства,
продлённого на родительские средства,
и никуда не деться от видеоигр,
футболок с названием рок-групп,
мечтой о барабанной установке в углу.
бананово-клубничный вкус во рту
зарубы на двух джойстиках с бразером
невезуха в личной жизни, карьере и в тех областях,
где взрослый человек быть успешным обязан.

мне бы хотелось забыть тишину, которая блуждала в её больничной кровати. ждал когда она встанет и скажет: ну всё, хватит. нечего попусту время тратить. её полная неподвижность, шипиние респиратора и огромный синяк, менявший свой цвет. проснёшься - выберемся из этого плена, и опять море будет по колено. первоклассники наблюдают за тепловой смертью вселенной тот, кто отбросил мир сравнил его с жёлтой пылью, волны устои моют, пыльные были, где же вы были? недвижный, страшный, упёршись в бока, стоит на своих стоэтажных быках, упираясь головой в немытые облака, ты плакала, я рвал на себе волосы, заполнял полости, думали порознь выбраться из этого плена. первоклассники наблюдают за тепловой смертью вселенной тело подобно ране, разум горизонты манят, весь этот мир, попавшая в тебя жёлтая стрела пусть ожидания как можно дольше длятся, вижу ясно, ясно вплоть до галлюцинаций, до того, что кажется - вот только с рифмой развяжись, и вбежишь по рельсам в изумительную жизнь, отдалишься от веществ и их обмена, выберешься наконец-то из этого плена, будешь наблюдать с первоклассниками за тепловой смертью вселенной

семь лет я стою и смотрю в эти воды,
к перилам прикручен канатами строк.
семь лет с меня глаз эти воды не сводят,
запасайся временем впрок, беги со всех ног,
в масштабах вселенной незначительный срок.
ты не можешь быть счастлив, если ты одинок,
положи болт на блог или город дорог,
среди этих болот не поможет твой плот,
свитый из левых забот с парой-тройкой нот,
не говори, что твой шалаш оплот,
тебе не поможет даже бармоглот,
не засовывай ноги в рот.
ты когда-нибудь думал, куда делись последние пять лет?
или кто подарил на жёлтую стрелу билет?
или почему на горизонте берегов ещё нет?
или когда волны наконец-то отпустят?
и я пойму, что в башке кристально чисто и пусто.
не испытывал никогда никакие я чувства,
к бозону хиггса, батону босха,
пергидрольной чиксе в костюме боско,
к оркестру тоска, бодлеру и броцкому.
это всё плоскости, закрученные в спираль времени.
которое норовит ударить по темени в темноте
разнообразные не те повисли в густой немоте,
океаны и фрэнки в пустой тесноте,
в голубой тошноте бэнски и энке.
лошадь, признавшаяся в своей хромоте, сгорела заживо
прав был пиджак кашина.

тротуары в центре узкие и я обычно смотрю вниз,
чтоб маневрировать успешно, чтоб не видеть их лиц,
мне тесны тротуары, бары с димидрольным пивом,
шмары с шаурмой, улыбающиеся в спину криво,
главы управы, их фоторгафии на перекошенном стенде.
мне тесно от возможной реальности сообщении в френдленте.
мне тесно от мыслей рисующих плохую картину
ипотечного импотента, собирающего плевки в спину.
или арендованный угол, взятая в кредит машина.
полный соц.пакет, гарантии, карточка малина,


поднял глаза и увидел грубых черт азиата,
прижимающего к груди котёнка.
будто кровообращение у них одно на двоих.
или росли они в общих пелёнках,
жаль мир не киноплёнка, саундтрек в этот момент бы затих.
кошка прижималась к тёмной коже,
уже годы они шли вникуда.
видя вместо людей медленные камни,
вместо городов кубометры грязи, бетона и льда

впрочем он может просто съесть её собирался.
кто знает, кому уж какой жребий достался.

если говорить буквально, то меня тошнит и рвет от работы
даже никифору ляпису не снились такие высоты
страдал от гангрены, служил почтальоном,
выносил миллионы
на блюдечке с голубой каёмочкой
вместе со всей бригадой съёмочной
торговал клонами, шёл кудрявым лесом
через три года трест треснул
в столовой взял борща со сметаной,
шёл куда глаза глядят, куда ветер дует,
позже мне объяснили, что ложки не существует.

проиграл алёхину и бобу,
но я не капабланка,
забей, бро. пей своё seco blanco.
проиграл гремлину и дельфину,
хотя тоже никогда не был человеком
не слушай ты их. пей своё tinto seco


не выходить из дома всю субботу
это превращается в работу, в цветущую воду,
в точно измеренную аликвоту вашей поганности
всю люди со странностями, если вы странник,
джим моррисон или чей-то начальник.
когда в комнате дым стойкий, как владимир крамник
записи партий не пишешь, мнишь себя бобби фишером
но тебя не мучали в тюрьме пасадены,
ты не портил казённые стены,
не ходил на гиги superturbo под феном
не играл высшей лиге,
не задумывался об учёбе во ВГИКе
под плинтус не забивался с криками дикими

проиграл гремлину и дельфину,
хотя тоже никогда не был человеком
не слушай ты их. пей своё tinto seco
проиграл алёхину и бобу,
но ты не капабланка,
забей, бро. пей своё seco blanco.




здравстуйте! меня зовут анатолий,
я забыл о морали ещё в школе.
вместе с учителями пения и рисования
переживал все муки, ужасы и страдания,
мама говорила, плохая компания,
папа осуждал блуждания,
обсуждал название группы с коллегами по работе,
у забывших мораль семейные ценности не в большом почёте
к ним волшебник не прилетит на вертолёте
раскрашенного под безумную синеву
не поймает вашу волну, не покажет мыльное кинцо,
к вам придёт только зомби виктор цой.

проиграл алёхину и бобу,
но я не капабланка,
забей, бро. пей своё seco blanco.
проиграл гремлину и дельфину,
хотя тоже никогда не был человеком
не слушай ты их. пей своё tinto seco